Сумасшедшее сердце

Браунинг Дикси

— Сколько здесь комнат, вы сказали? — поспешно спросил он. — Мы так и не осмотрели дом.

Выбрось спальню из главы, приятель.

— Как обычно, — Дейзи брызнула на свой салат уксусом.

— Так много? — Что ж, он попытается еще раз. Собственно, его гораздо больше интересует, как она реагирует на вопросы, а не сами ответы. Дом — всего лишь дом и ничего, кроме дома.

Но вот женщина — это вечная тайна.

— Веранды считаются комнатами? — спросил Келл, раздумывая, не взять ли еще одну куриную ножку.

— Считайте их комнатами,

если хотите. Внизу пять комнат, не считая веранд, кухни и помещения для прислуги. Фактически это маленькая спальня и душевая.

— Почему вы не считаете веранды? — Не происходит ли между ними безмолвный разговор, или у него разыгралось воображение?

Дейзи пожала плечами.

— Считайте, если хотите. Какое это имеет значение? — Она взяла второй кусок курицы, и Келл с удовольствием последовал ее примеру.

Ему нравится, когда у женщины здоровый аппетит. Интересно, какой у нее аппетит в других областях?

Когда они поели, Дейзи поднялась из-за стола и начала собирать посуду. Келл выхватил тарелки у нее из рук.

— Позвольте мне, — сказал он бархатным голосом. — Нельзя, чтобы вода попала вам на руку. — В его голосе непроизвольно зазвучали мягкие нотки, которые он использовал, чтобы привлекать понравившихся ему женщин.

— Вы говорили об охоте на медведей, — заметила Дейзи, убирая приправы и вытирая стол. — Мне кажется, несколько лет назад в библиотеке было чучело медвежьей головы. — Она быстро двигалась по кухне, как будто хотела опередить кого-то.

— Что с ней произошло? — Келл открыл кран, брызнул моющим средством на тарелку и потер ее губкой.

Губы у Дейзи дрогнули в легкой улыбке.

— С медвежьей головой? На самом деле я не видела ее, но Файлин работала здесь много лет, и, по ее словам, голову сняли, потому что в ней завелась парша или что-то такое, что бывает с чучелами. Моль, наверное.

— Если дядя Харви не охотился, то, возможно, это был мой отец. Думаю, что ему было около шестнадцати лет, когда он уехал отсюда, но в этом возрасте уже ходят на охоту. — Келл вытер серебряные столовые приборы с буквой «С» на ручках. — Гмм, — задумчиво произнес он, рассматривая вычурную вилку для салата. — «М» смотрелась бы неплохо, но я думаю, что это больше того, на что я могу надеться.

В душе Дейзи невольно шевельнулось сочувствие. Если Келл хочет найти какую-то связь с местом, человеком или семьей, кто она такая, чтобы мешать ему? Разве плохо узнать о своем происхождении? Правда, нельзя сказать, что сама она жаждет встретиться с женщиной, которая бросила ее тридцать шесть лет назад. С женщиной, которая держала ее почти три года, прежде чем оставить в женском туалете большого магазина, приколов к комбинезончику записку: «Ее зовут Дейзи, и я не могу ее содержать». Вскоре ее удочерили, но из этого тоже не вышло ничего хорошего.

Голос Келла вновь приобрел бархатный тембр, который он уже испытал на ней прежде.

— Как вы себя чувствуете? Рука болит? Нога причиняет вам неудобство?

Она знает, что он замышляет:

пытается смягчить ее, чтобы получить разрешение рыскать по дому и найти какую-нибудь вещь, которую он использует как предлог, чтобы остаться здесь и ждать, когда его провозгласят законным наследником. Потом он сразится с Историческим обществом из-за остального имущества. В этом случае, по ее мнению, победитель окажется проигравшим, поскольку время, ураганы и, как она подозревает, термиты уже сделали свое дело — чтобы сохранить ветхий дом от полного разрушения, потребуется целое состояние. Но, слава богу, это не ее забота, борьба пойдет между Келлом, Эгбертом и Историческим обществом.

Дейзи отошла от стола и распрямилась, удержавшись от желания бросить взгляд на свои раны.

— Я чувствую себя прекрасно, — коротко ответила она, — благодарю вас.

Келл бросил на нее скептический взгляд. Чтобы не встречаться с ним глазами, Дейзи смотрела на его руки, и они ей понравились — квадратные ладони, длинные пальцы и аккуратно подстриженные ногти.

— Я не знаю местных правил охоты, но, даже если отец был слишком молод, чтобы получить лицензию, уверен, он никогда не нарушал закона. По природе он был хороший парень.

Как и ты, подумала Дейзи и удивилась такой нелепой мысли.

— Сколько раз в жизни вы мыли посуду?

— Почему вы спрашиваете? На вас не произвела впечатления моя метода? — Он лукаво улыбнулся, и она, как завороженная, не смогла отвести глаз от его губ.

— Метода? Вы так это называете? Брызгаете моющим средством на каждую тарелку, а потом подставляете ее под струю, чтобы ополоснуть?

— Я вам не нравлюсь. Обидно!

— Сомневаюсь, — сухо возразила Дейзи. Беда в том, что он слишком ей нравится.

Они одновременно протянули руку к выключателю. Прикоснувшись к его пальцам, Дейзи резко отдернула руку. Черт, черт, черт! Небрежно положив руку ей на плечо, Келл вывел ее из кухни.

— А как насчет рыбной ловли? Дядя Харви рассказывал что-нибудь? Ведь можно ловить рыбу, сидя на берегу. Здесь много подходящих мест.

Стряхнув его руку, Дейзи сказала:

— Не припоминаю. В основном он говорил о кораблекрушениях. Сожалел, что не может заниматься подводным плаванием. Думаю, у него есть книги по всем отраслям знаний. И со всех нужно стереть пыль, — поспешно добавила она. Если у нее есть хотя бы крупица здравого смысла, она должна немедленно вытолкать его вон и запереть дверь. К черту вежливость и семейный анамнез!

— И вы собираетесь протирать каждую книгу? Да, собирается.

— Мистеру Сноу было бы неприятно, если бы посторонний человек копался в его вещах.

— Вы сказали, что большинство комнат не открывались годами. Почему же он не переехал в дом поменьше? — Келл бросил взгляд на фрамуги. — При таких высоких потолках обогревать, да и обслуживать весь дом, наверное, было довольно трудно.

— Он обладал глубоким чувством ответственности перед своей семьей. Этот дом был построен его дедом.