Сумерки
Шрифт:
Вошла Тамара с большой кастрюлей, из-под крышки которой разливался по комнате запах вареной картошки. Витька вспомнил, что весь день по путному и не ел, не считая пряной ставриды у Лехи.
– Вот и ужин подоспел.
– Он вскочил, пошатнувшись, загремел в серванте посудой. Тамара поставила кастрюлю, отодвинула его от серванта и направила опять на диван.
– Сама накрою, ты мне всю посуду перебьешь, - сказала она без всякого недовольства, и Витька в который раз заметил, что при Сергее она почему-то никогда не бывает недовольной или сердитой.
– Я, пожалуй,
– Ну, еще чего, - возразила Тамара.
– Я сейчас селедочки порежу. Сегодня такую селедку купила - пальчики оближите.
– Она вышла из комнаты, и Витька с досадой подумал, что хоть бы халат переменила, а не сверкала дырой.
– Ну, ладно, - сказал Сергей.
– Значит, договорились: ты пьешь по всяким там причинам, а саму водку не любишь. Так я тебя понял?
– А чего ее любить?
– удивился Витька.
– Она же противная, всякий скажет.
– Сейчас-то ведь будешь пить, - Сергей с улыбочкой кивнул на "Московскую" с белой жестяной пробкой, красовавшуюся возле кастрюли.
– Сейчас тоже есть причина, - не сдавался Витька.
– Мне вот приятно, что ты здесь, Томка. Посижу с вами и хочу, чтобы было еще приятнее. Выпью стопочку-другую, вот и станет мне еще приятнее. К тому же селедка. Ее без водки и не ест-то никто. А под водочку она знаешь как идет...
– Я ее ем, - сказал Сергей.
– Ты...
– хмыкнул Витька.
– Так то ты...
– Он помолчал.
– Слушай, ты только не обижайся, я давно хотел спросить... Ты правда не пьешь, или только при других, а сам потихоньку? А? А то, может, рюмочку со мной за компанию? Томка тоже поддержит. Понемножку-то оно, говорят, даже полезно... А? Он смотрел на Сергея жалобными глазами и действительно ему хотелось, чтобы выпил с ним Сергей за компанию.
– Я правда не пью, Виктор, - очень серьезно ответил Сергей. Он единственный всегда называл Витьку полным именем, остальные все Витька да Витька - и томка, и на работе, все... Даже было обидно порой - тридцать три года, а все Витька, так и проходишь Витькой до самой старости, пока не помрешь. И только Сергей всегда - Виктор.
– Ты так в своем "Гастрономе" и трудишься?
– резко меняя тему, блеснул очками Сергей.
– Не надоело еще?
– Чего там - надоело?
– буркнул Витька.
– Платят, и ладно. Работа она везде работа, всегда скучная.
– Мне кажется, пора бы тебе посолиднее место искать. Тогда, глядишь, и "хотения" другие появятся, помимо бутылки, - передразнил он Витьку.
– Солидные места на дороге не валяются, - ответил в тон ему Витька, - особенно в наше время, при развитой безработице. Они давно уж, небось, все перезаняты.
– Не скажи, - возразил Сергей.
– Вот к примеру, у нас в институте лаборант нужен, в отделе, где я работаю. Платят, конечно, небогато, но ведь не министерское кресло тебе предлагаю, - добавил он, увидев, как расползается у Витьки по лицу усмешечка.
– Однако, тыщ двести в месяц приносить будешь. Наверное, побольше, чем в твоем заведении. И сама работа посолиднее - не ящики с винищем таскать.
– Лаборант... А ты мою трудовую видел?
–
– А две тридцать третьих в ней видел? Да с такой трудовой меня к вашему институту за километр не подпустят. Ты, скажут, спирт у нас там будешь, скажут, лакать технический, а не работать.
– Не скажут, - отрубил Сергей.
– Я за тебя поручусь. К тому же шеф у меня - оригинальнейший мужик. Он считает, что два раза человек всегда имеет право ошибиться. Вот если три - все, тут уж его ни за что не уломаешь. Раз, говорит он, случайность, два - ошибка, а если три - это уж система... Вот так-то. Бросай-ка свой "Гастроном" и пошли к нам. На людей хоть посмотришь, узнаешь, что они хотят и чем дома после работы занимаются.
– Книжки читают, - иронически сказал Витька.
– А мне эти книжки не интересны. Вранье там все.
– Дурак ты, - беззлобно сказал Сергей.
– Ты книгу-то после школы и не открывал, наверное, а туда же, рассуждаешь. Так насчет работы все-таки подумай... Недельки две можешь думать.
Тут Тамара внесла длинную, овальную рыбницу, на которой были разложены и прикрыты сверху ломтиками белого лука заманчивые селедочные куски. Она быстро расставила тарелки, и Витька сковырнул вилкой жестяную пробочку. Достал две стопки - себе и Тамаре, - подумал и присоединил к ним третью, на всякий случай.
– Ну, - восхищенно сказал он, - и попируем мы сейчас...
6
С Сергеем они восемь лет учились в одном классе. Не сказать, что особо дружили - Витька больше водился в Колямом, а потом и с Лехой, - но и не враждовали. Оба не были ни в отличниках, ни среди отстающих, так, срединка наполовинку. Сергей не носил тогда ни очков, ни усиков, и не казался не вид таким строгим, как теперь. Выпускной вечер тоже провели порознь: Сергей пошел с девчатами, а Витька с Лехой и Колямом, и кем-то еще, кого он теперь не помнил, достали припрятанную водку и напились, как зюзи. Через два месяца после выпускного Сергей с матерью переехали на другой конец города, и расстались они, казалось бы, навсегда...
Три года назад Витька шел через березовую рощу - есть такая в Глазково межу его улицей и трамвайными путями домой. Днем было дело, его тогда первый раз поперли с работы и потому шел он не на рогах, конечно - это редко случалось, - но прилично нагруженный, и выпить хотелось еще, а в кармане бренчали только медяки.
На очередном повороте узкой асфальтовой дорожки он сильно шатнулся и толкнул какого-то встречного в выпуклых очках, с черными усиками, и вместо извинений привычно забормотал:
– Закурить не найдется, земеля?
Так пробормотал, на всякий случай. Шла перестройка, жить становилось все труднее и закурить перестали давать, особенно такие, как этот, прилично одетые, в шляпе.
– Найдется, - неожиданно ответил очкарик и протянул пачку "Беломора". Пачка была полная, папироса не вылезала, и Витька, тужась ее подцепить, искоса разглядывал дарителя. Было в нем что-то смутно знакомое, хотя Витька никогда не водил знакомств с очкастыми.
– Виктор, ты, что ли?
– спокойно проговорил очкарик, принимая пачку.