Сумерки
Шрифт:
Его брови сошлись в одну линию.
— Не понимаю, — сознался он, и этот факт, казалось, очень его удручал.
Я вздохнула. Зачем я всё это ему объясняю? Он продолжал озадаченно смотреть на меня.
— Она поначалу оставалась со мной, но скучала по мужу. И чувствовала себя несчастной… Поэтому я решила, что настало время отправиться к Чарли, — закончила я угрюмо.
— А теперь несчастна ты сама, — замечание было очень точным.
— И? — с вызовом спросила я.
— Это несправедливо, — он пожал плечами, но глаза оставались напряжёнными.
Я
— Разве тебе никто не говорил? Жизнь вообще несправедливая штука.
— Уверен, я где-то это уже слышал, — сухо промолвил он.
— Поэтому и говорить не о чем, — я всё ещё недоумевала, почему он на меня так смотрит.
Взгляд его сделался оценивающим.
— Держишься отлично, — медленно проговорил он. — Но готов поспорить, тебе гораздо хуже, чем ты хочешь показать.
Я состроила гримасу, еле удержавшись, чтобы вдобавок, как пятилетний ребенок, не показать ему язык, и отвернулась.
— Я не прав?
Я сделала вид, что пропустила вопрос мимо ушей.
— Сомневаюсь, — продолжал он самоуверенно.
— А тебе-то какое дело? — разозлилась я и уткнулась взглядом в курсирующего по классу мистера Беннера.
— Хороший вопрос, — сказал он тихо, словно бы самому себе.
Он замолчал, и я поняла, что иного ответа не получу. Вздохнув, я хмуро уставилась на доску.
— Я тебя раздражаю? — спросил он обеспокоенно.
Я обернулась к нему и снова, не задумываясь, сказала правду:
— Не ты. Я злюсь на себя. На моем лице ясно написаны все мои мысли. Мама всегда называла меня своей открытой книгой.
Я нахмурилась.
— Напротив, я считаю, тебя очень сложно прочесть, — и это после всего, что я выболтала, и о чём он сам догадался!
— Тогда, наверное, ты очень хороший чтец, — парировала я.
— Обычно так и есть, — он широко улыбнулся, сверкнув безупречными белоснежными зубами.
Мистер Баннер призвал класс к порядку, и я с облегчением свернула беседу. Мне просто не верилось — я только что расписывала свою унылую жизнь этому необычному, красивому юноше, который, вполне возможно, презирает меня. Он, казалось, был поглощён нашей беседой, но вот сейчас, когда я подсматривала за ним краем глаза, могла видеть — он снова отодвинулся от меня, руки его сжимали края парты с явным напряжением.
Я делала вид, что внимательно слушаю объяснения мистера Беннера, который при помощи диапроектора иллюстрировал то, что я без труда разглядела в микроскопе. Но мысли мои были мне неподвластны.
Когда прозвенел звонок, Эдвард сбежал так же быстро и так же грациозно, как и в прошлый понедельник. А я, как и в прошлый понедельник, изумлённо смотрела ему вслед.
Моментально обнаружившийся около меня Майк стал собирать с парты мои учебники. Так и представила его, виляющего хвостом.
— Ужасно, — возмущался он, — они все одинаковые! Твое счастье, что ты сидела рядом с Калленом.
— Я бы и сама справилась, — заметила я, уязвлённая его домыслами.
И тут же, устыдившись, добавила, чтобы не задеть
— Я делала эту лабораторную раньше.
— Кажется, Каллен сегодня настроен дружелюбно, — прокомментировал Майк, пока мы дрожали в своих плащах. Похоже, он был не в восторге от увиденного.
Я ответила как можно равнодушнее:
— Не представляю, что с ним было в прошлый понедельник.
Я не могла сосредоточиться на болтовне Майка, пока мы шли на физкультуру, да я и не старалась.
Майк был сегодня в моей команде. Он рыцарски прикрывал мои позиции, как свои собственные, так что мои рассеянные мечтания прерывались только тогда, когда наступала моя очередь подавать; остальные члены команды на всякий случай предусмотрительно пригибались.
Когда я шла к парковке, дождь почти закончился, но в сухой кабине было всё же уютнее. Я включила обогрев, на этот раз не заботясь об оглушающем рёве двигателя. Расстегнула молнию на куртке, стянула капюшон, расправила по плечам влажные волосы — они высохнут, пока я еду домой.
Посмотрела вокруг — убедиться, что путь свободен.
Тогда-то я и заметила неподвижную белую фигуру. Прислонившись к передней дверце вольво, всего в трёх машинах от моей, стоял Эдвард Каллен и пристально смотрел в мою сторону. Я быстро отвернулась и дала задний ход, чуть не задев в спешке чью-то ржавую тойоту короллу. К счастью для тойоты, я успела ударить по тормозам. Мой пикап от такой машины запросто может оставить лишь груду железа. Я глубоко вдохнула, и, следя за краем пикапа, осторожно повторила манёвр, на этот раз с большим успехом. Я уставилась перед собой и миновала вольво, но краем глаза — могу поклясться! — увидела, что Эдвард смеялся.
З. Необычайное
Открыв утром глаза, я поняла — что-то изменилось.
Свет. Всё тот же серо-зелёный свет облачного лесного дня, но сейчас он был более прозрачным. Туман не клубился у моего окна.
Я вскочила с кровати, чтобы выглянуть на улицу, и в ужасе застонала.
Тонкий слой снега укрыл двор, припорошил крышу моего пикапа и выбелил дорогу. Но это было ещё не самое страшное. Влага, оставшаяся после вчерашнего дождя, замерзла, покрыв ветви деревьев фантастическими, великолепными узорами и превратив дорогу в каток. Даже когда под ногами сухо, мне приходится постоянно себя контролировать, чтобы не шлёпнуться. А уж в такой ситуации гораздо безопаснее было бы вернуться в постель.
Спустившись вниз, я обнаружила, что Чарли уже уехал. Во многих смыслах жизнь с папой была комфортной, позволяла мне оставаться самой собой. Я поймала себя на мысли, что отнюдь не страдаю от одиночества, а наслаждаюсь им.
Быстро проглотив миску хлопьев, я запила её апельсиновым соком из бумажного пакета. Я торопилась в школу, волновалась и нервничала, и это меня пугало. Ведь понятно, что дело не в предвкушении радостей обретения новых знаний или встреч с друзьями. Если быть честной с самой собой, я стремилась в школу потому, что надеялась встретить там Эдварда Каллена. И это было очень, очень глупо.