Сумерки
Шрифт:
Элис несколько раз предлагала отвести меня в кафе. «Позже, — отвечала я, — не сейчас».
Я внимательно следила за изменениями на табло прилётов: все самолёты садились по расписанию, рейс из Сиэтла постепенно продвигался к началу списка. У меня ещё оставалось в запасе полчаса, когда монитор вдруг замигал и выдал новую информацию: самолёт Эдварда прибывал на десять минут раньше. Времени больше нет, пора действовать.
— Я бы поела, — сказала я быстро.
Элис встала.
— Я с тобой.
— Не возражаешь, если я
Поднялся Джаспер. Элис слегка растерялась, но, к моему облегчению, ничего не заподозрила. Очевидно, изменения в своих видениях она приписала какому-то манёвру ищейки, а не моему предательству.
Джаспер шёл рядом, слегка касаясь моей спины, словно бы вёл. Я забраковала несколько ближайших кафе, а сама тем временем высматривала то, что мне было нужно. И, наконец, обнаружила её за углом, вне поля зрения Элис. Дамскую комнату.
— Не возражаешь? — спросила я, когда мы подошли. — Я быстро.
— Жду тебя здесь.
Как только за мной захлопнулась дверь, я побежала. Однажды я заблудилась из-за этого туалета, потому что в нём было два выхода.
До лифтов было рукой подать, и если Джаспер остался стоять там, где обещал, он меня не увидит. Впрочем, всё равно останавливаться нельзя — это мой единственный шанс. Люди пялились на меня, но я не обращала на это внимания. Повернув за угол, я ринулась вперёд, едва успев просунуть руку между дверями переполненного лифта. Ввинтилась в толпу рассерженных пассажиров и удостоверилась, что кнопка первого этажа нажата. Двери закрылись.
Как только они распахнулись, я выскочила, проигнорировав недовольный ропот у себя за спиной. Поравнявшись с охранниками у багажных транспортёров, замедлила шаг. Снова побежала, едва завидев выход на улицу. Возможно, Джаспер уже ищет меня.
Если он пошёл за мной по запаху, оставалось лишь несколько секунд. Я проскочила через автоматические двери, чуть не ударившись о стекло.
На стоянке не было ни одного свободного такси, но ждать я не могла. Элис и Джаспер или уже догадались, что я сбежала, или догадаются с минуты на минуту. Они меня мгновенно обнаружат.
В нескольких футах от меня стоял уже готовый тронуться автобус до отеля «Хайатт».
— Подождите! — закричала я и побежала, размахивая рукой.
— Это шаттл до «Хайатта», — растерялся водитель, открывая дверь.
— Да, — пропыхтела я, — мне туда и нужно, — и взлетела по ступенькам.
Он явно удивился отсутствию у меня багажа, но пожал плечами и ничего не спросил.
Людей в автобусе было мало. Я выбрала место подальше от остальных пассажиров и уткнулась в окно, наблюдая, как неумолимо удаляется здание аэропорта. Перед глазами стояла печальная картина: Эдвард подбегает к краю тротуара и обнаруживает, что здесь мой след обрывается. «Не плакать, — сказала я себе. — Впереди ещё долгий путь».
Мне по-прежнему везло. Перед «Хайаттом» усталая парочка выгружала последнюю сумку из багажника такси. Я выскочила из автобуса, бросилась к машине и проскользнула на сиденье позади водителя. На меня изумлённо воззрились и шофёр, и бывшие пассажиры.
Я назвала потрясённому водителю мамин адрес.
— Пожалуйста, как можно скорее.
— Но это же в Скоттсдэйле, — недовольно поморщился он.
Я протянула ему четыре двадцатки:
— Этого достаточно?
— Конечно, детка, нет проблем.
Я откинулась на спинку сиденья и стиснула руки. За окнами мелькал знакомый город, но я не смотрела по сторонам, из последних сил стараясь сохранить самоконтроль. Я не могла позволить себе расслабиться сейчас, когда мой план уже почти исполнен. Нельзя впускать в себя тревогу и страх. Путь выбран. И нужно всего лишь идти по нему до самого конца.
Вместо того чтобы паниковать, я закрыла глаза и провела эти двадцать минут с Эдвардом. Я представила, что осталась в аэропорту и встретилась с ним. Нарисовала себе картинку, как встаю на цыпочки, чтобы поскорее увидеть его лицо. Как он грациозно и быстро движется ко мне сквозь разделяющую нас толпу. И как я сама бегом преодолеваю несколько оставшихся между нами футов — безрассудно, как всегда — и оказываюсь в его мраморных объятиях, наконец, в безопасности.
Я задумалась над тем, куда бы мы поехали. Наверное, на север, чтобы он мог выходить на улицу днём. А может, куда-нибудь далеко-далеко, где нет никого, и мы лежали бы рядом под лучами солнца. Я вообразила пляж… на коже Эдварда играют такие же искорки, как на морской волне. И неважно, сколько времени нам пришлось бы прятаться. Оказаться запертой с Эдвардом в гостиничном номере — таким я себе и представляла рай. У меня оставалось к нему ещё так много вопросов. Я могла бы разговаривать с ним бесконечно, не отходя ни на шаг, не прерываясь на сон.
Я так ясно представляла сейчас его лицо, почти слышала его голос. И, несмотря на весь ужас и безнадёжность, я на мгновение почувствовала себя счастливой. Убежав от реальности в грёзы наяву, я погрузилась в них настолько, что потеряла счёт времени.
— Эй, напомни номер дома.
Голос таксиста ворвался в мои фантазии, и на место волшебного вымысла вернулись страх, холод и горечь.
— Пятьдесят восемь двадцать один, — ответила я придушенным голосом, и таксист нервно обернулся — видимо, испугался приступа.
— Тогда приехали, — он торопился выставить меня из машины, очевидно, беспокоился, что я потребую сдачу.
— Спасибо, — прошептала я.
«Не бойся», — напомнила я себе. Дом пуст. Нужно торопиться, мама ждёт помощи, она напугана и полностью зависит от меня.
Я подбежала к двери, достала из-под карниза ключ и отперла замок. Внутри было темно, тихо, спокойно. Я бросилась к телефону на кухне, включив по дороге свет. На доске мелким изящным почерком был написан десятизначный номер. Я сбивчиво застучала пальцами по кнопкам, ошибаясь и промахиваясь. Пришлось начинать заново. Я постаралась сосредоточиться, внимательно следя за тем, чтобы не нажимать на кнопки дважды. На этот раз получилось. Дрожащей рукой я прижала трубку к уху. Ответили почти сразу.