Сумерки
Шрифт:
Они предприняли все мыслимые меры предосторожности, пока не убедились, что их не преследуют, и лишь около часа ночи прибыли в Лагуна-Бич, в то самое безопасное место, о котором говорил Чарли. Это был небольшой коттедж, почти бунгало, с видом на океан. Он расположился в середине довольно длинной улицы. С виду несколько старомодный, постройки сорокалетней давности, он содержался в образцовом порядке – решетчатая веранда, узорчатые ставни, стена, до самой крыши увитая бугенвиллеей. В доме было две спальни и ванная. Он принадлежал тетке Генри Рэнкина, которая сейчас отдыхала в Мексике, и о нем ни Грейс Спиви, ни кто-либо другой из ее Церкви пронюхать не могли.
Чарли жалел, что они не приехали сюда раньше, что он позволил Кристине с Джоем вернуться домой. Разумеется, он не мог предположить, что Грейс Спиви возьмется за дело так быстро и решительно. Убить собаку – это одно, а пачками отправлять вооруженных дробовиками убийц на кровавые акции в тихом жилом пригороде…, увольте.
Но кому могло прийти в голову, что старуха окажется настолько безумна. Он потерял двух своих людей, двух друзей. На душе у него скребли кошки: он мучительно переживал утрату и не мог простить себе их гибели. Он знал Пита Локберна девять лет, Фрэнка Ройтера – шесть и любил их обоих. И хотя понимал, что его вины нет, корил себя, моментами доходя чуть не до грани самоубийства.
Не желая еще больше травмировать Кристину, он изо всех сил старался скрывать свою горечь и ярость. Она пребывала в смятении и, похоже, готова была взвалить ответственность за эти убийства на себя. Он пытался убедить ее: и Фрэнк, и Пит знали, что идут на рискованное дело; не обратись она в «Клемет – Гаррисон», сейчас в морг везли бы ее и Джоя, так что она правильно сделала, придя к ним. Однако, несмотря на его доводы, она не могла избавиться от чувства вины.
Моросил косой дождь, окрестные холмы окутывала ночная тишина. Джой уснул в машине, и Чарли перенес его в дом. Он положил его на кровать в хозяйской спальне. Мальчик даже не пошевелился, а лишь что-то невнятно пробормотал и тяжело вздохнул. Вместе с Кристиной они раздели его и укрыли одеялом.
– Может, ничего, если он сегодня не будет чистить зубы? – озабоченно сказала Кристина.
Чарли не смог подавить улыбку, и Кристина, заметив это, подумала о нелепой иронии судьбы: ребенок трижды чудом избежал смерти, а ты все равно беспокоишься о состоянии его зубов.
Она покраснела:
– Думаю, раз бог избавил его от пуль, он избавит его и от кариеса, верно?
– Не сомневаюсь в этом.
Чубакка свернулся клубком возле кровати и сладко зевнул. День для него тоже выдался нелегкий. В дверях появилась фигура Винса Филдса.
– Какие будут указания, босс? – спросил он.
Снова вспомнив Пита и Фрэнка, Чарли на мгновение растерялся. Он отправил их на линию огня. Не хотелось бы отправлять Винса туда же. Разумеется, это нелепо. Не мог же он сказать Винсу, чтобы он спрятался в платяном шкафу, потому что там безопасно. Работа Винса в том и состояла, чтобы быть на линии огня; и Вине это знал, знал это и Чарли, а оба они понимали, что дело Чарли отдавать приказы, независимо от того, какими будут последствия.
Так чего же он ждет? Человек или сознательно идет на риск, поступая на эту работу, или у него кишка тонка.
Он откашлялся:
– Вине, ты должен быть здесь. Вот на этом стуле, у постели.
Вине послушно сел.
Чарли проводил Кристину на кухню, маленькую и опрятную. Джордж Свартхаут уже приготовил кофе в большом кофейнике.
Чарли отправил Джорджа в гостиную наблюдать за улицей, а сам налил кофе себе и Кристине.
– Мириам, тетка Генри, любительница коньяка. Хотите капельку с кофе?
– Неплохая идея, – сказала Кристина. Чарли достал из буфета возле холодильника бутылку коньяка и добавил в кофе.
Они сели напротив друг друга за маленький стол у окна, выходящего в мокрый от дождя сад, где сейчас не было видно ничего, кроме окутывающей его густой тьмы, – Как ваша рана? – поинтересовался Чарли.
– Пустяки, саднит – не более. Скажите, что же дальше? Полиция будет проводить аресты?
– Они не имеют права. Все нападавшие мертвы.
– Но женщина, пославшая их, жива. Она соучастник покушения. Она заговорщица и виновна не меньше других.
– У нас нет доказательств, что их направила Грейс Спиви.
– Но если все трое состояли членами ее Церкви….
– За это можно было бы зацепиться. Вопрос в том, как доказать, что они были членами Церкви.
– Можно допросить их знакомых, родственников.
– Это полиция наверняка сделает…, если только найдет их знакомых или родственников.
– Что вы хотите сказать?
– Ни один из трех не имел при себе никаких документов. Ни бумажников, ни кредитных карточек, ни водительских прав – ничего.
– Отпечатки пальцев. Их личность можно установить по отпечаткам пальцев.
– Разумеется, полиция попробует и этот вариант. Однако если эти люди не служили в армии, не привлекались к уголовной ответственности и никогда не работали в какой-нибудь службе безопасности, где имеют отпечатки пальцев каждого сотрудника, если ничего этого в их послужном списке нет, то их отпечатков просто не будет ни в одном досье.
– Выводит, мы можем так никогда и не узнать, кто они?
– Возможно и такое. А коль скоро мы не знаем, кто они, то не можем доказать и их связь с Грейс Спиви.
Она была озадачена. Потягивая кофе с коньяком, мучительно соображала, какое звено они могли упустить из виду, пытаясь установить связь между убийцами и Церковью Сумерек. Чарли знал, что она попусту теряет время, что Грейс Спиви чрезвычайно осторожна, однако он хотел, чтобы Кристина сама пришла к такому выводу.
Наконец она спросила его:
– Тот человек, что напал на нас возле дома…, это не тот, который был в белом фургоне?
– Нет. В бинокль я видел другого.
– Но вдруг он был в этом фургоне, возможно, как пассажир. Вдруг фургон еще там, дальше по улице?