Сумерки
Шрифт:
– Не обращайте на меня внимания, просто делаю обход.
Он подошел к одному из двух окон, отвел в сторону портьеру, проверил засов, мгновение вглядывался в темноту, потом вернул портьеру в прежнее положение.
Так же как и Пит Локберн, Фрэнк снял пиджак и ходил, закатав рукава. Под левой рукой была кобура. На рукоятку пистолета упал свет и зловеще заиграл на ней.
На мгновение Кристине показалось, что в силу необъяснимой подмены реальности фантазией она очутилась в гангстерском боевике тридцатых годов.
Фрэнк отодвинул портьеру на втором окне – у него вырвался возглас изумления.
Заряд, выпущенный из дробовика, был
Окно вылетело внутрь.
Кристина подскочила на месте: на нее обрушился град окровавленных осколков.
Прежде чем Фрэнк успел выхватить оружие, его сбило с ног ударной волной и отбросило назад.
С грохотом упал стул.
Охранник рухнул на стол прямо перед Кристиной.
Лица у него больше не было. Заряд картечи превратил его в сплошное кровавое месиво.
На улице выстрелили снова.
С потолка посыпалась штукатурка и осколки разбитой вдребезги люстры. Настольная лампа оказалась на полу еще до того, как упал Фрэнк Ройтер. Комната погрузилась в кромешную тьму, лишь узкая полоска света пробивалась из холла через приоткрытую дверь.
Изодранные картечью портьеры подхватил ворвавшийся внутрь ветер. Лохмотья развевались в воздухе, словно истлевшие похоронные одежды на трупе в балаганной «комнате смеха».
Кристина отчетливо услышала чей-то крик, решила, что это Джой, но крик был женский, и тут до нее дошло, что кричит она сама.
Трепало ветром клочья портьер, брызги дождя залетали в комнату. Но не только дождь норовил проникнуть внутрь. Через выбитое окно карабкался убийца Фрэнка Ройтера.
Кристина бросилась бежать.
Глава 25
Кровь стучала в висках. Охваченную дрожью, с помутившимся от страха сознанием Кристину гнало обостренное чувство смертельной опасности, но двигалась она точно в кошмарном сне, не имея сил преодолеть притупившееся ощущение реальности, изменявшейся как будто в замедленном кино. Кристина кинулась в гостиную. Ее. отделяли от цели буквально секунды, но казалось, что между комнатами дома пролегли сотни миль и ее паническое отступление из одной в другую заняло часы. Она была в сознании, и все же ей казалось, что она спит. Все происходило наяву и в то же время – словно в бреду.
Когда она достигла гостиной, туда только вбежали Пит Локберн и Джой. Локберн держал револьвер.
За ними с поджатым хвостом и настороженно прижатыми ушами появился Чубакка. Он громко лаял.
Из входной двери выстрелом с грохотом вышибло замок. Еще летели дверные щепки, когда второй налетчик уже возник в доме. Присев на корточки в прихожей, у входа в гостиную, он прямо перед собой держал дробовик.
Глаза были выпучены, лицо побелело – то ли от ярости, то ли от страха, или от того и другого вместе. Невысокий, плотный, с густой черной бородой, на которой блестели капли дождя, он казался заурядным обывателем, непонятно как оказавшимся в такой ситуации. Первой он заметил Кристину и навел на нее ружье.
Джой завопил.
В ушах у нее зазвенело от сотрясшего комнату грохота, она не сомневалась, что ей пришел конец. Однако оказалось, что конец пришел самому незваному гостю. На его груди проступило и разлилось страшное красное пятно.
Пит Локберн выстрелил первым. Он выстрелил еще раз.
Теперь кровь брызнула из плеча неизвестного. Дробовик выпал у него из рук, и он отпрянул. Третий заряд угодил в шею, свалив его с ног. Уже мертвого, его занесло назад, он наткнулся
Джой бросился в раскрытые объятия Кристины. Она закривила Локберну:
– Там еще один! В кабинете….
Но было поздно. Убийца Фрэнка Ройтера уже был, в гостиной.
Локберн подпрыгнул, развернувшись в воздухе, но опоздал. Нападавший разрядил в него дробовик. Локберна больше не было.
Чубакка, не проведя с ними и дня, уже знал, кому принадлежит его преданное сердце. Он оскалил зубы и с глухим рычанием прыгнул на нападавшего, вонзил клыки в левую ногу и с силой сжал челюсти.
Человек закричал и, размахнувшись, ударил ретривера прикладом по голове. Пес отрывисто взвизгнул и, сразу обмякнув, распластался на полу.
– Нет! – закричал Джой, словно перед ужасом утраты второй собаки меркла смертельная опасность, нависшая над ним самим.
Явно перепуганный, незнакомец, всхлипывая от боли, не переставая причитать: «Помоги мне, господи, помоги мне, господи!» – повернул в их сторону двадцатого калибра дробовик. Кристина с удивлением отметила про себя, что, как и тот, бородатый, этот человек не производил впечатления сумасшедшего, дебила или маньяка. Лютая ненависть, управлявшая им сейчас, совсем не вязалась с его внешностью. Это был вполне обычный человек. Молод – лет двадцати с небольшим, чуть полноват, с гладкой веснушчатой кожей и рыжими волосами, мокрыми от Дождя и прилипшими ко лбу. Именно его «нормальность» пугала больше всего: если даже такие под влиянием Грейс Спиви становятся бездушными убийцами, значит, старуха в состоянии совратить каждого, а следовательно – никому нельзя доверять, потому что любого из своих рабов она может превратить в наемного палача.
Он спустил курок.
Раздался только сухой щелчок.
Он забыл, что оба ствола уже пусты.
Скуля и подвывая, как будто это над ним нависла смертельная угроза, убийца полез в карман и извлек оттуда пару патронов.
Ужас придал Кристине силы. Она схватила Джоя в охапку и побежала. Но не к входной двери, чтобы выскочить на улицу, где – она была уверена – их непременно убьют, а на лестницу, ведшую в спальню – там она оставила свою сумочку: в сумочке был пистолет. Джой судорожно вцепился в нее, но она не ощущала ею веса. В нее на какое-то время вселилась нечеловеческая сила, которая помогла ей взлететь вверх по лестнице. Вдруг, уже на самом верху, она споткнулась и, едва не упав, вскрикнула, вцепившись в перила.
Однако нет худа без добра, как раз в тот момент, когда она споткнулась, неизвестный открыл огонь, дуплетом разрядив оба ствола. Картечью в щепки разнесло дубовые перила на лестничной площадке, со стены посыпалась штукатурка. Наверху звякнула разбитая люстра. Не оступись она – и сейчас бы находилась именно там.
Пока убийца в очередной раз перезаряжал стволы, Кристина кинулась в холл на втором этаже. На мгновение растерявшись, прижимая к себе Джоя, она бросалась из стороны в сторону, не зная, куда бежать. Это был ее дом, она знала его, как ни одно другое место на земле, но сегодня он был ей чужим. Стены, комнаты, освещение – все изменилось, казалось незнакомым и враждебным. Коридор, к примеру, представлялся бесконечно длинным и каким-то извилистым, как затейливый лабиринт. Она зажмурила глаза, пытаясь избавиться от вызванного паникой наваждения, затем побежала дальше и очутилась перед дверью спальной комнаты.