Сумма теологии. Том II
Шрифт:
Ответ на возражение 1. Согласно Златоусту, словами «в начале сотворил Бог небо и землю» Моисей как бы предваряет свое повествование сообщением о делах Бога в целом, а уже затем начинает разъяснять их последовательно, по частям; это все равно, как если сперва сказать: «Этот вот дом был построен вот тем строителем», а после добавить: «Вначале он заложил фундамент, далее возвел стены, и, наконец, надстроил крышу» [363] . Приняв такое толкование, мы, тем самым, избавимся от необходимости думать, что когда говорится: «В начале сотворил Бог небо и землю», и когда читаем, что небесная твердь была создана во второй день, речь идет о разных небесах.
363
Horn. Ill in Gen.
Мы можем также думать, что небо, о котором говорится как о сотворенном в начале, – это совсем не то небо, которое было создано во второй день, причем в данном случае имеются
364
Gen. ad Lit. I, 9.
365
DeFideOrth.il.
Что касается второго и третьего возражений, то ответом на них является все вышесказанное.
Раздел 2. Есть ли воды над небеснойтвердью?
Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что над небесной твердью нет никаких вод. В самом деле, вода по природе тяжела, а тяжелые вещи естественным образом устремляются вниз, а не вверх. Следовательно, над небесной твердью нет никаких вод.
Возражение 2. Далее, вода является жидкой, а жидкости, как показывает опыт, не могут опираться на сферу. Поэтому, коль скоро небесная твердь – это сфера, над нею не может быть никаких вод.
Возражение 3. Далее, вода – это элемент, предназначенный для производства составных тел на их пути от несовершенства к совершенству. Но тела составной природы находятся на земле, а не над небесной твердью, поэтому находящаяся там вода была бы бесполезной. Но ни одно из дел Божиих не может быть бесполезным. Следовательно, над небесной твердью нет никаких вод.
Этому противоречит сказанное [в Писании] о том, что Бог «отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью» (Быт. 1:7).
Отвечу словами Августина: «Авторитет Писания неизмеримо выше всяких человеческих измышлений. Следовательно, какими бы эти воды ни были и каков бы ни был их модус существования, несомненно одно: они там есть» [366] . Что же касается природы этих вод, то тут мнения расходятся. Так, Ориген полагал, что те воды, которые находятся над твердью, суть духовные субстанции [367] , поскольку сказано [в Писании]: «Хвалите Его… воды, которые превыше небес!» (Пс. 148:4); и еще: «Благословите Господа, все воды, которые превыше небес» (Дан. 3:60). На что ему возражал Василий, говоря, что эти слова означают не то, что эти воды суть разумные твари, а то, что «через умное видение их созерцателями исполняется слава Творца» [368] . Следовательно, при таком понимании и огонь, и град, и прочее им подобное может быть использовано в тех же целях, хотя никто не приписывает им ничего подобного [369] .
366
Gen. ad Lit. II, 5.
367
Horn. I in Gen.
368
Horn. Ill in Hexaem.
369
«Ничего подобного» в смысле «особого происхождения». Что же до остального, то об этом писал еще апостол Павел, а именно: «Невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира чрез рассматривание творений видимо» (Рим. 1:20). «Верхние воды», при таком понимании, просто одно из «рассматриваемых творений», с той только разницей, что «рассматривается» оно не с помощью зрения, а, как говорит Василий, «умного видения».
Таким образом, должно держаться мнения, что эти воды материальной природы, но их более точное определение будет зависеть оттого, какое мы примем мнение относительно небесной тверди. В самом деле, если под небесной твердью понимать состоящее из четырех элементов небо звезд, то естественно предположить, что и наднебесные воды состоят из элементов воды. Если же под небесной твердью понимать небо звезд, но не состоящее из четырех элементов, а какой-то иной природы, тогда и воды над твердью, следует думать, будут по природе отличаться от элемента воды; например, если Страбон утверждал, что одно небо названо эмпиреем, то есть пламенеющим, исключительно вследствие его сияния, то другое небо, находящееся над звездным, вполне можно было бы назвать водяным вследствие его прозрачности. Опять-таки, из того же предположения, а именно что природа небесной тверди отлична от природы четырех элементов, и при этом твердь отделяет воды от вод, можно заключить, что [в данном случае словом] «вода» обознается не элемент, а бесформенная материя. Августин, кстати, в самом деле утверждал, что о любом предмете, отделяющем тело от тела, можно говорить как об отделяющем воды от вод [370] .
370
Super Gen. Cont. Manien. 1,5, 7.
Если, однако, под небесной твердью мы понимаем верхнюю и облачную часть атмосферы, то воды над небесной твердью должны представлять собою образованные из этих атмосферных вод насыщенные пары, из которых получаются дожди. Однако утверждать, как это делали иные авторы, о которых упоминает Августин [371] , что вода в состоянии пара может находиться выше звездного неба, – это очевидная глупость. Невозможность этого подтверждается и твердой природой небесной тверди, и той огненной областью, сквозь которую должен был бы невредимо пройти пар, и свойством легчайших и разреженных тел скапливаться под лунным сводом, в то время как пары редко достигают даже горных вершин. А если кто-либо возразит, что тела могут разрежаться бесконечно, то это будет еще большей нелепицей, ибо природные тела могут разрежаться или делиться не бесконечно, а лишь до какого-то конкретного пункта.
371
Gen. ad Lit. Il, 4.
Ответ на возражение 1. Некоторые пытались разрешать эту трудность ссылкой на то, что, несмотря на свою природную тяжесть, вода может удерживаться над небесной твердью Божественной силой. Августин, со своей стороны, критиковал подобный подход и говорил, что «предметом нашего исследования является вопрос о том, как Бог установил природы вещей, а не о том, что было угодно Ему произвести в них как чудо» [372] . Мы, полностью разделяя такой подход, отвечаем, что если принять одно из двух последних мнений относительно небесной тверди и вод, то решение явствует из уже сказанного. Если принять первое мнение, то следует допустить, что порядок элементов отличается от того, который предложил Аристотель, то есть что по сравнению с плотностью земли и неба те воды, что окружают землю, имеют более высокую плотность, а те, что собраны вокруг небесной тверди, – более низкую. Кроме того, под водой можно понимать материю тел, о чем уже было сказано.
372
Gen.adLit.il, 1.
Ответ на возражение 2. Если принять одно из двух последних мнений, то ответ очевиден. Что касается первого мнения, то Василий приводит два [возможных] ответа [373] . Во-первых, он говорит, что тело, которое снизу выглядит вогнутым, вовсе не обязательно является выпуклым сверху. Во-вторых, что воды над небесной твердью отнюдь не непременно жидки, но вполне могут существовать и в виде ледяной массы, образуя то самое кристаллическое небо, о котором упоминают некоторые писатели.
373
Horn. Ill inHexaem.
Ответ на возражение 3. Согласно третьему из приведенных мнений, воды над небесной твердью поднялись вверх в виде пара и служат для образования дождей. Согласно второму мнению, они находятся над тем небом, которое полностью прозрачно и лишено звезд. Оно, как думают некоторые, является первым движущимся телом, обусловливающим суточное обращение всех небес, благодаря которому происходит всяческое возникновение. Подобным же образом и звездное небо посредством своего зодиакального движения обусловливает возникновение и уничтожение различных тел, возводя и ниспуская звезды и, тем самым, изменяя степень их влияний. А если следовать первому мнению, то, как предположил Василий, эти воды могут быть собраны там для того, чтобы смягчать жар небесных тел [374] . Августин, со своей стороны, прибавляет, что последняя версия, по мнению некоторых, находит свое подтверждение в необычайной холодности Сатурна, что может быть связано с его близостью к водам над твердью [375] .
374
Ibid.
375
Gen. ad Lit. II, 5.