Супружеское ложе
Шрифт:
Джон попытался найти в этих мыслях некоторое утешение.
Он остановился перед дверью комнаты Виолы, бесшумно открыл ее и вошел. Оказалось, что Виола действительно спит.
Дверь тихо прикрылась, но даже этот слабый звук потревожил спящую. Виола что-то неразборчиво пробормотала, но не проснулась. Повернулась на бок, и тонкие пряди волос упали ей на лицо.
Джон кашлянул. Виола снова пошевелилась и открыла глаза.
– Удобная кровать? – осведомился он.
– Ты!
Она мгновенно вскочила с постели.
Он
– Я собирался лечь рядом и пробудить тебя поцелуями. Но ты слишком быстро проснулась. – Джон с деланным разочарованием покачал головой. – Испортила такой дьявольски хороший план!
Виола подозрительно прищурилась. Будь она действительно львицей, наверняка оставила бы на нем следы когтей, но ограничилась лишь недовольной гримасой.
– Что ты тут делаешь?
Джон попытался принять покаянный вид.
– Это мой дом.
Но Виола ничуть не оттаяла. Мало того, величественным жестом указала на дверь:
– Вон из моей комнаты!
Однако Джон и не подумал выполнить приказ. Наоборот, отступил от двери и огляделся, изображая неподдельный интерес к обстановке.
– Это твоя комната? Господи, о чем я только думал! Здесь стены розовые. Конечно, это твоя комната! – Он направился к двери, ведущей в его спальню, но остановился и взглянул на жену. – Это ведь не ты выкрасила комнату в розовый цвет?
– Жаль, что не подумала об этом до того, как домом занялся декоратор.
Вздох облегчения был только наполовину притворным.
– Поспи еще, дорогая. Увидимся за ужином. Мы обедаем по городским или деревенским обычаям? Впрочем, не важно, я спрошу у Хоторна. Не хочешь сыграть партию в шахматы после десерта? Или предпочитаешь пикет?
Виола покачала головой:
– О нет! Нет! Ты не останешься.
Джон озадаченно уставился на жену.
– Хочешь вернуться в город и жить на Блумсбери-сквер? Лично я предпочел бы, чтобы мы остались здесь до конца сезона. Будет гораздо меньше сплетен.
Виола закрыла лицо руками.
– Господь, должно быть, ненавидит меня, иначе не заставил бы терпеть твои преследования.
Джон, притворно охнув, открыл дверь в свою спальню.
– Ты делаешь из меня какую-то язву египетскую!
Виола подняла голову.
– Какое верное описание! – вскричала она, следуя за ним и стараясь втолкнуть в смежную комнату. – Я не могла бы выбрать лучшее! Не будешь ли так добр уйти?
Решив не испытывать судьбу, Джон позволил жене впихнуть его в спальню.
– Что ты выбрала на ужин? Надеюсь, ничего ужасного?
– Болиголов, – мило улыбнулась Виола.
– А, мой любимый!
Дверь захлопнулась перед его носом. Джон не шевелился, выжидая.
И скоро дождался.
– Несносный человек! – донеслось из соседней комнаты.
Джон, ухмыльнувшись, позвонил Стивенсу и стал переодеваться к ужину.
Глава 13
Она должна была предвидеть, что Джон последует за ней в Эндерби. Первые несколько дней Виола провела как на горячих угольях, каждую минуту ожидая увидеть экипаж мужа. Но когда прошла неделя, а о Джоне не было ни слуху ни духу, она решила, что он, возможно, передумал мириться с ней.
И в этот момент случилось немыслимое.
Она стала скучать по нему.
Особенно по ночам, когда, сидя у огня, вспоминала те страстные моменты в библиотеке на Гросвенор-сквер. Она даже стала мечтать о нем. О его поцелуях и ласках. Постыдное продолжение той сцены, с которой она так решительно покончила. О, как унизительно будет, если он узнает обо всем!
Этим вечером за ужином она не поднимала головы, но иногда бросала взгляды исподлобья на мужа, сидевшего во главе стола. Странно видеть его здесь. Странно видеть его в этом доме, который она привыкла считать своим. Но, разумеется, этот дом ей не принадлежит. Как напомнил ей Джон, это его поместье. И он здесь хозяин.
«Чего ты хочешь, Виола?» – прозвучал в ушах вопрос Джона. Несколько недель назад ее ответ был бы прост и ясен: уходи. Теперь же она не знала ответа. Выпрошенные ею три недели закончились, но не это заставляло ее молчать, хотя Муж и пытался завести разговор. Просто она была окончательно сбита с толку. И расстроена. Он даже не мог дать ей обычную клятву верности!
Виола злилась на себя, зная, что, если бы он дал эту клятву, она бы поверила, что скорее всего было бы донельзя глупо. При мысли о том вечере в библиотеке она окончательно теряла способность мыслить связно. И пугалась еще больше.
Виола не хотела, чтобы ей снова причинили боль. Не хотела верить мужу. Найти с ним счастье только для того, чтобы сидеть за чайным столом с очередной его любовницей?
– Чего же ты хочешь, Виола?
Она по-прежнему хотела того, что и всегда, – любви, преданности и детей. Но Джон соглашался дать ей только последнее. Этого было недостаточно. И она не могла понять, почему он считал требование верности совершенно неразумным. Но, черт возьми, в этом нет ничего неразумного, тем более что он требует верности от нее!
Джон отложил вилку.
– Нет, так не пойдет!
Она подняла глаза от яблочного пирожного.
– Что именно?
– Я не могу весь обед говорить сам с собой!
– Я не расположена беседовать.
– Это я вижу. Что случилось, Виола?
Яблочное пирожное имело вкус опилок, и Виола поспешно глотнула воды.
– Где… – Она осеклась, откашлялась, взглянула на суетившихся вокруг слуг и снова опустила глаза. – Насколько я понимаю, Стивене уже постелил тебе?
– А ты желаешь, чтобы я спал в другой комнате? – без обиняков спросил он.