Суть времени. Цикл передач. № 31-41
Шрифт:
Вот на условиях выполнения этих требований мы можем создать что-то более плотное. Потом мы это плотное должны ещё уплотнять.
И, наконец, должна создаться группа, которая согласна во всём, по всем идеологическим параметрам согласна, по всем идеологическим вопросам согласна, по стратегии и тактике действий согласна.
И начинать, будучи очень плотным сгустком, действовать.
Это не значит, что другие не действуют, все действуют. Организация «Суть времени» начала действовать с первого же дня её создания. Лично я убеждён, что проведённые социологические исследования — это уже историческая заслуга данной организации. И мы её смогли сделать только
Постмодернистский враг, знающий, что такое искусство декомпозиции, разваливает рыхлые структуры «на раз». И он продемонстрировал, как это делается. Он демонстрирует это постоянно. Мало ахать и охать по этому поводу, нужно же понимать, почему это происходит. И как сделать, чтобы этого не произошло.
Итак, эта передача принципиально важна потому, что в ней мы должны завершить обсуждение всех идеологических констант на том эскизном уровне, который только и можно предложить в первом цикле подобного обсуждения. Как только константы будут введены, по их поводу можно вести дискуссию и можно убеждать людей, что никакой альтернативы именно этим константам нет. Что ни одна из этих констант не вводится потому, что кому-то нравится рассуждать на страшно умные темы.
Нет ответа на определённые вопросы — нет идеологии. Нет идеологии — нет ничего. Ничего. Никакой политической борьбы.
Нет Ленина без Маркса. Без Маркса может быть Бакунин, Махно и — полный проигрыш.
Чем больше я езжу по регионам, чем больше встречаюсь с людьми, тем больше вижу, что огромное количество замечательных людей собирается для того, чтобы решать именно эти задачи.
Ну, конечно, люди всегда есть разные. И не для того, чтобы кого-то обидеть, а просто для того, чтобы показать, где слабая точка, где то, что нужно избыть, выжечь из себя, вырвать, я ввожу термин «анархосталинизм».
Что я имею в виду? Я имею в виду людей, которые защищают советское, тоскуют по нему, хвалят Сталина, но в тот момент, когда дело переходит к действию, говорят:
— А мы каждый по себе.
— А у нас там вот такая заморочка.
— А у нас вот такая.
И так далее. То есть это и есть вот постмодернизм. Постмодернизм, вошедший внутрь.
Сказал «А», говори «Б». Если тебе нравится Сталин или тебе нравится партия большевиков, создавай железную когорту единомышленников. А если ты хочешь создать ватагу, то не говори, что тебе нравится Сталин или партия большевиков. Говори, что тебе нравятся меньшевики или махновцы, или ещё неизвестно кто.
Но определись! Но скажи себе: «Вот так пойду. Вот этим путём — вот к этой цели».
Нет: «Я и к этой цели пойду, и чуть-чуть к этой, и так далее…»
Повторяю, это меньшинство. И я разбираю меньшинство людей, которые в большей или меньшей степени подвержены этому, только для того, чтобы объяснить, что «с этого рая» никогда ничего не выйдет, что все разговоры о том, что идеология — это десерт, что нужно идти в бой… Какой бой? Что имеется в виду? С каким противником? С Чубайсом? 20 лет ходят в штыковую атаку на него, а ему хоть бы хны… Почему?
Потому что с ним воюет эклектика, архаика, по сути уже превратившаяся в постмодерн. «Всякой твари по паре». А у него есть ко всему этому холодная сосредоточенная ненависть. И этой архаики, этой эклектики в любом количестве он не боится, он готов с ней воевать на той территории, которая ей недоступна. Да, он абсолютно бесплоден. Да, он лжёт. Но он невероятно цепок, подл, живуч, и он лишён каких-либо нравственных ограничений. И он слабости этой эклектики, этой архаики и всего остального очень хорошо видит. И не раз он говорил: «Это всё воск, из которого мы будем лепить всё, что захотим. Или ничего».
Хотите быть воском в руках Чубайса? Или нет? Да или нет?
Если нет, значит, никакая эклектика, никакая архаика, никакой анархосталинизм не может быть основой того, что мы должны создать. Мы должны создать что-то совершенно другое — и очень известное из прошлого.
Чтобы создать это, необходима идеология, в которой не будет ничего лишнего и в которой будет всё, что необходимо. И я берусь доказать, что создана именно такая идеология, а не «взгляд и нечто».
На войну мы идём? На войну? А учить воевать людей надо? Учебка должна быть? Если люди хоть какой-то учёбы не проходят, элементарно автомат собрать и разобрать не могут и не понимают, чем военные действия отличаются от пешеходной прогулки, а их кидают в бой, — это хорошо? Это правильно? Это сулит победу? Их так много, этих людей, да?
Значит, им учебка нужна? — Нужна.
Оружие нужно?
Это интеллектуальные бои 21-го века.
Люди а) должны иметь оружие; б) уметь им пользоваться. Причём, не каждый сам по себе, а все вместе. В противном случае, мы вооружаем их палками и кидаем на пулемёты… И это называется воевать?
20 так лет воюют, хотят так до последнего человека воевать, ещё готового за что-то сражаться?
Полноценный командный состав нужен? Дисциплина нужна? Тактика, стратегия, карты нужны? Жертвенный дух воина нужен?
Если в душах правит бал эгоцентризм, если каждый сам себе царь, можно победить в подобной беспощадной войне?
Невозможно!
Значит, каким-то способом люди должны вырвать это из душ. А как вырвать, если вокруг всё проникнуто этим смрадом?
Значит, нужны места, где смрада не будет и где можно жить и работать. Причём, так жить и работать, чтобы это вполне соответствовало классической религиозной формуле «спасения».
Я не к религии призываю, говоря об этой формуле. Я призываю учиться определённому опыту — опыту того, что если вокруг тлен, смрад и всё прочее, то не выстоять в одиночку. Нужно создавать площадки, места, дома, где этого тлена и смрада не будет вообще. Духовные скафандры, в которых это можно вынести — вынести и переломить.
В противном случае, никакой войны не будет. Люди не доберутся до горла противника. Они падут, вдохнув ядовитых газов, или поражённые рентгеновскими невидимыми им лучами. И это уже происходит. Я вижу, как это происходит.
Повторяю ещё и ещё раз: без выработки идеологии с абсолютно чёткими константами, в которой не будет ничего, кроме необходимого, мы никогда не победим и ничего эффективного не создадим.
Значит, мы действуем сразу же, как только собрались, действуем, потому что если мы не будем действовать, так и ничего не будет. И идеологии тоже. И самоуважения не будет.