Свадьба в Фогвуде
Шрифт:
– Мудрое решение, – согласился сэр Артур. – Зачем нам ломать голову, если есть люди, которые сделали это до нас?
– Тогда оставим это до послезавтра, – подытожил Джеймс. – А что с твоим днём рождения? – он взглянул на брата.
– А что с ним не так? – усмехнулся Том. – Ничего особенного не намечается. Съедутся родственники и соседи позвенеть драгоценностями. Устроим фуршет на лужайке, танцы в белом холле и праздничный обед. На этом, надеюсь, всё закончится.
– Ты забыл про фейерверк, – напомнила Дэбби. – Оуэн обещал фейерверк. Кстати, на свадьбе тоже можно будет его устроить.
– Согласен, – кивнул Джеймс.
Когда я поднималась на второй этаж, он догнал меня на лестнице и обнял за плечи.
– Идём
– Идём каждый к себе, – ответила я.
– Это жестоко, – возразил он. – Сперва ты кормишь меня с рук и чешешь мне за ухом, а потом выставляешь за дверь. Это разобьёт мне сердце. Я буду рыдать всю ночь.
– Не запугивай меня, – проворчала я. – Я устала, хочу принять ванну и лечь пораньше.
– Я не возражаю, – тут же согласился он. – Я потру тебе спинку, а потом уложу в постель. И тихонько прилягу на краешке. Я буду сторожить твой сон и отгонять от тебя кошмары.
Я остановилась на верхней ступеньке и обернулась к нему. Его глаза были на одном уровне с моими, и в них была мольба, словно он просил меня пустить его погреться в дом в морозную зимнюю ночь.
– Ты всегда получаешь то, чего хочешь, верно? – шепнула я и тут же его губы прижались к моим. – Боже… – прошептала я, с трудом переведя дыхание после поцелуя. – Если б я хоть в чём-то могла тебе отказать…
– И не пытайся! – победно улыбнулся он.
Оливия Брэдли стояла у окна и смотрела, как ночь опускается на запущенный парк. Сзади тяжело молчал огромный пустой дом, заполненный остатками былой роскоши и разбившихся вдребезги надежд. Она ненавидела этот дом. Когда-то она приехала сюда молодой девушкой, верившей в то, что её ждёт счастливая жизнь. Она верила, что промчится по яркому небосводу светского общества незабываемо блистательной звездой, будет купаться в роскоши и станет нежной женой и заботливой матерью. У неё были основания надеяться на это. Её муж Ричард не был красавцем, но он был молод, также как она, и уже был бароном. Этот дом, такой же большой и богатый, как и дом её родителей в Девоншире, лишь подпитывал эти надежды.
Увы, Ричард оказался бездушным эгоистом, которого не интересовало ничего, кроме его персоны, зато во всех её проявлениях. Он требовал уважения к себе, беспокоился о том, что о нём говорят в высшем свете, тратил на свои прихоти огромные деньги и ни в грош не ставил других людей. Лишь приличия заставляли его вести себя сдержано в обществе, но и там он недолго обманывал окружающих своими манерами. Очень скоро его раскусили, он не был желанным гостем на светских мероприятиях и приятным собеседником. Он чувствовал прохладное отношение к себе и в полной мере отыгрывался на домашних, постепенно превращаясь в законченного тирана. От жены он требовал полного подчинения, а дети его просто боялись, боялись его нравоучений, наказаний и внезапных вспышек гнева.
Очень скоро Оливия поняла, что целью его женитьбы была вовсе не она, а её приданое, позволившее на несколько лет оттянуть бедственное положение, в котором скоро погрязло имение. Её деньги закончились, и он начал продавать земли. Он выгнал из дома своего дядю, который помогал матери растить его, а потом вынудил уехать в пансион и её саму.
Оливия снова вспомнила недавний ужас, когда совсем рядом было совершено два страшных убийства. Но она не удивилась, когда полиция арестовала Ричарда. Она скорее испугалась, потому что его остановили в тот момент, когда он собирался сжечь заживо своего кузена Кристофера. Она испугалась, что столько лет жила рядом с сумасшедшим, рискуя однажды оказаться его жертвой. Хуже того, его жертвами могли оказаться её дети. И она не испытывала каких-то недобрых чувств к разоблачившему Ричарда и сдавшему его полиции Джеймсу Оруэллу. Кто-то должен был остановить
Но потом всё оказалось ещё хуже. Расследование установило, что мать Ричарда Маргарет скрыла подлинный момент смерти его отца, умершего до того, как он унаследовал титул барона. А это значило, что Ричард не был бароном, что все эти годы он занимал место своего дяди Оскара, тратя его деньги и распродавая его имущество. Это разоблачение окончательно пошатнуло его ущербный разум, и несколько психиатрических экспертиз, проведённых в ходе расследования, подтвердили его невменяемость, но не на время убийств. А это значило, что позора не избежать, и вскоре состоится суд.
Оливия вздохнула и задёрнула занавески. Ей уже тридцать пять, и она чувствовала себя больной и старой. Она присела к туалетному столику и включила лампу. На неё взглянуло усталое лицо с сеточкой морщинок возле глаз и уныло опущенными уголками рта. Она тоже никогда не была красивой, но раньше она была молодой и весёлой. Как давно это было. И вот она сидит здесь одна, ожидая позорного суда над безумным мужем, переживая за сыновей, которые сейчас в школе, и вскоре на них тоже свалится эта беда. Шила в мешке не утаишь, а дети бывают так жестоки. Но лучше им быть сейчас в школе. Она с радостью отправила бы куда-нибудь и четырёхлетнюю Мэри, но кому она нужна? Даже родители, узнав об этой трагедии, лишь скупо посочувствовали ей, но не изъявили желания помочь. Её больше не принимают соседи за исключением Оруэллов, Аманды Рочестер и столь ненавистного Ричарду Джонатана МакАлистера. Но и они все лишь терпят её из сочувствия.
Дом больше не принадлежит ей. Всё, что у неё осталось, – это драгоценности двоюродной бабушки, которые достались ей в наследство, и ей удалось утаить их от Ричарда. Но теперь и они утекают сквозь пальцы. Она вынуждена тайно продавать их, чтоб выручить деньги на оплату учёбы сыновей, содержания дома и жалования слугам. Скоро иссякнет и этот источник средств. Банк перекрыл ей доступ к и без того скудным счетам, поскольку её право на эти деньги является сомнительным. Она больше не баронесса, и хоть пока это не признано официально, об этом знают все. Она с ужасом думала о том, что ей придётся просить денег у Кристофера, который тоже не так богат, потому что работает ветеринаром и содержит своих родителей.
Конечно, скоро всё здесь изменится. Старый Оскар станет бароном и въедет в этот большой пустой дом. Кристофер женится на Дэборе, дочери сэра Артура Оруэлла, человека чрезвычайно богатого. Приданое жены позволит ему восстановить былое величие Олдфилда, и дом снова наполнится слугами, гостями, смехом и музыкой. И где-то на обочине этого праздника останется Оливия со своими детьми, пригретая из жалости сердобольными родственниками мужа… Они оплатят её долги, выделят ей комнату, горничную и небольшое содержание. Они сами будут оплачивать учёбу детей и продвигать их по жизни. И ей придётся быть благодарной за это, потому что они спасают её от нищеты, хотя вовсе не обязаны это делать.
Она вспомнила Кристофера, который был всего на год старше Ричарда. Такой же невысокий и худощавый, он отличался красотой и обаянием. У него было гибкое тело и сильные руки, привыкшие управляться с крупными животными. И красивые глаза, которые с одинаковым сочувствием смотрели на измученную Оливию и заморённого котёнка, найденного мальчиками в кустах за домом. И Кристофер, ненавидевший Ричарда за то, что тот обидел его отца, без колебаний поддержал в беде его жену, как за пару месяцев до этого взялся выхаживать того полудохлого котёнка, которого пристроил потом на какую-то молочную ферму. И теперь ей казалось правильным, что Кристофер после смерти отца станет бароном Кодденхэмом, только баронессой при нём будет красивая и острая на язычок Дэбора, которая разводит дорогих лошадей и носит костюмы от Прада и Армани.