Свадьба в Фогвуде
Шрифт:
Мне показалось, что он хочет сказать ещё что-то, но потом бросил взгляд на дверь и промолчал. Там стояла Диана Чиверли в шёлковом комбинезоне тёмно-зелёного цвета, перехваченном на талии поясом-цепочкой.
– Чудесно выглядишь, – улыбнулся ей Джеймс.
– Я рада, что тебе нравится, – отозвалась она и направилась к Тому. Обняв его, она припала алыми губками к его губам, а потом нежно проворковала: – С днём рождения, Томми!
Джеймс бросил на меня многозначительный взгляд, но Том, вежливо поблагодарив, осторожно высвободился из кольца её ручек и, отойдя, взял со стола газету.
К завтраку в Фогвуд приехал Кристофер Брэдли, который уже давно был здесь почти
Сразу после завтрака слуги принялись украшать белый холл и переносить мебель из соседних комнат. Тётя Роззи в брючном костюме цвета старой бирюзы взяла командование на себя, поэтому мы поспешили убраться с места событий. Дэбби и Кристофер пошли прогуляться по парку, а мы с Джеймсом и Томом поднялись на второй этаж. Дверь в гостиную Тома была открыта, и он с недоумением посмотрел туда. Из комнаты вышел Уолтер и, с улыбкой взглянув на нас, спустился вниз по лестнице.
– Это я велел занести тебе наш подарок, – объяснил Джеймс. – Сразу говорю, что выбирала Лара. У меня этого нет, но я тоже хочу, – он выразительно взглянул на меня: – У меня день рождения в январе, так что можешь его не дожидаться и подарить мне эту штуку на Рождество.
– Я теперь понимаю, почему тебя так любят менеджеры по рекламе, – усмехнулся Том, входя в свою гостиную.
Он подошёл к столику, на котором стояла коробка с большим бантом, и осмотрел её со всех сторон.
– Оно бьющееся? – на всякий случай уточнил он.
– Лара говорит: нет, но я не стал бы рисковать.
Том настороженно покосился на него и развязал бант. Сняв бумагу, он осторожно открыл коробку и сел на ротанговое кресло, стоящее рядом.
– Это то, что я думаю? – спросил он, изучая золотое чудо с яркой ручной росписью, стоящее перед ним на столе.
– Да, – кивнула я с гордостью. – Это настоящий тульский самовар. Я была просто изумлена, когда узнала, что вы считаете себя ценителями чая, и у вас нет самовара. Все эти китайские чайники и японский фарфор – это конечно здорово, но чай из самовара – это совсем другое.
– Смотришь на это и понимаешь, какие мы на самом деле варвары, – согласился Джеймс с ехидной усмешкой. – Кстати, братишка, его топят еловыми шишками и раздувают хромовым сапогом. Можешь себе представить технологию?
– На Рождество подаришь мне ящик шишек и хромовый сапог, – кивнул Том, не отрывая глаз от самовара, осторожно пошевелил ажурную ручку краника и погладил витую ручку. – А пока я увезу его к себе в офис и поставлю на видное место. Если поставить у окна, он будет сиять на солнце, как огромный золотой самородок. Это тебе не китайская ваза, которыми забиты все кабинеты и коридоры.
– Значит, угодили, – определил Джеймс, усмехнувшись.
Том перевёл на него серьёзный взгляд.
– Угодили. Так что сегодня можешь есть мой торт, сколько влезет. Не стесняйся.
– А я? – улыбнулась я.
– Ты не ешь тортов, насколько я помню. К тому же тебе бы я и без того отдал свой последний кусок.
Он поднялся и поцеловал меня в щёку.
– Спасибо. И я очень рад, что вы приехали на мой день рождения.
Гости уже начали съезжаться, а я всё ещё стояла перед зеркалом в своей комнате и задумчиво изучала отражение в нём. На мне было длинное узкое платье из оливково-зелёного шёлка с золотой вышивкой на корсаже и разрезом от середины бедра. Джейн уложила мне волосы в
– Ты уверен, что это не слишком? – я обернулась к Джеймсу, сидевшему в кресле тут же.
Он был в смокинге и уже с четверть часа терпеливо ждал, следя за моими манипуляциями. Я встретила его задумчивый тёплый взгляд.
– Ты очень хорошо выглядишь, – негромко произнёс он. – Изысканно и утончённо. И я снова возвращаюсь к мысли о том, как мне повезло, что ты обратила на меня внимание…
– Это не везение, – пробормотала я и сделала шаг. Разрез на юбке разошёлся, и моя обтянутая тончайшим золотистым чулком ножка выскользнула из складок шёлка. – Это результат продуманной тактики и настойчивых действий с твоей стороны. У меня не было шансов…
Он усмехнулся и, встав, подошёл ко мне. Я невольно улыбнулась. Рядом мы смотрелись просто изумительно. Несмотря на мои высокие каблуки, он всё равно был заметно выше, и рядом с его чёрным костюмом моё платье выглядело ещё изысканней.
– Теперь я поняла, чего не хватало для полноты картины, – заметила я. – Тебя. Держись поближе ко мне.
– Это будет не трудно.
Он поцеловал моё плечо и тоже с явным удовольствием взглянул в зеркало.
Мы спустились вниз и прошли в белый холл, но там никого не было. Приехавшие гости уже вышли на улицу. День клонился к вечеру, и приятная прохлада опустилась с тихих небес. Деревья стояли, застыв в неподвижном воздухе, но птицы пели так радостно, словно лето ещё было впереди. В холле и на лужайке звучала музыка. Джеймс взял меня под руку и увлёк на террасу. Я помнила о том, что лужайка не место для прогулок на высоких каблуках, но увидела, что сегодня она застелена деревянными матами, напоминающими паркет. И прибывшие дамы, все, как одна, облачённые по случаю торжественного приёма в вечерние платья, без опаски гуляют по лужайке.
– Теперь я поняла, для чего на лугу устроены дорожки, по которым в обычные дни никто не ходит, – заметила я. – Чтоб дамы в такие дни тоже могли прогуляться по лугу. Я угадала?
– Лучше поздно, чем никогда, – усмехнулся Джеймс и указал мне куда-то в сторону. – Пойдём, я познакомлю тебя…
Я посмотрела туда и увидела рядом с сэром Артуром и тётей Роззи очень колоритную пару. Это был огромный пожилой господин. К моему изумлению, даже высокий широкоплечий сэр Артур выглядел рядом с ним довольно хрупким. К тому же у этого великана была густая седая грива, зачёсанная назад и на концах завивающаяся в крупные кудри. А рядом с ним стояла высокая, очень стройная женщина с тёмными волосами, одетая в красивое вечернее платье из синего бархата. И хотя она была лишь немногим моложе своего супруга, назвать её пожилой было нельзя. Её красивое лицо со слегка заострёнными чертами было таким живым, а тёмные глаза так молодо блестели, что она, пожалуй, дала бы фору иным тридцатилетним.
– Это твой дядюшка Джолион и тётушка Эдна? – улыбнулась я. – Так я его и представляла. А она просто восхитительна.
– Помнишь, я говорил о женщинах, которые пленяют и в семьдесят? Эдне ещё нет шестидесяти, но думаю, что и через десять лет она не растеряет свой неподражаемый шарм. Идём же, они нас заметили.
Мы направились к ним, а они внимательно смотрели на нас. Я с радостью отметила гордость, мелькнувшую во взгляде сэра Артура, Эдна смотрела на нас с явным удовольствием, а Джолион… Его взгляд из-под седых кустистых бровей просто пронизывал, хоть на губах и была приветливая улыбка.