Свадьба в Фогвуде
Шрифт:
Она подошла и посмотрела сначала на меня, а потом на Тома.
– Может, потанцуем?
– Я не хочу, – покачал головой он.
– Но с Ларой ты танцевал.
Том хотел что-то сказать, но потом перевёл взгляд на меня. Я почти умоляюще смотрела на него. Он усмехнулся:
– Ладно, идём, Bella Donna, – и, встав, взял её за руку.
Они ушли в дом, а я вдохнула свежий воздух, глядя на темнеющее небо, на котором скоро должны были появиться первые звёзды. Мне было хорошо и спокойно, мысли плыли в голове, как лёгкие серебристые облака. Потом на террасе снова мелькнула тень и, повернувшись, я увидела Джеймса.
– Не замёрзла? – спросил он. – Может, пройдёмся?
Я
– Понравилось? – шепнул Джеймс, склонившись к моему уху
– Это всё? Может, ещё будет?
– Нет, солнышко, двадцать шесть залпов в честь именинника. Я считал.
– Здорово, – радостно выдохнула я, повернувшись к нему. – Что дальше по программе?
– По программе – обед. Но мы можем не торопиться. Наши места не займут. Как насчёт поцелуя?
Я не стала ему отвечать, просто обняла его за шею и притянула к себе.
Мы вошли в большую столовую, оформленную в рыцарском стиле, когда гости уже рассаживались за бесконечный стол. Мне показалось, что его ещё удлинили, чтоб разместить большее количество гостей. Джеймс посмотрел вперёд, осматривая собравшееся общество, а я неожиданно заметила в стороне тёмную фигуру и, взглянув туда, увидела стоявшую в нерешительности Оливию Брэдли. Раньше она казалась мне не слишком приятной особой, такой же высокомерной и заносчивой, как её супруг Ричард. Но последнее время я часто думала о ней с сочувствием. Я слышала, что она вышла замуж очень рано, её мужа вряд ли можно было счесть приятным человеком, и жизнь этой женщины почти наверняка была не слишком счастливой, а теперь и вовсе покатилась под откос, потому что она теряла и мужа, и титул, и огромный дом, в котором прожила столько лет.
Мне вдруг захотелось сказать ей что-то ободряющее, и я подошла ближе.
– Добрый вечер… – начала я и вдруг сообразила, что не знаю, как к ней теперь обращаться. – У меня, к сожалению, не было случая поговорить с вами сегодня, – продолжила я. – Как у вас дела?
– Благодарю, мисс Милфорд, – немного грустно улыбнулась она. – Всё в порядке.
– Оливия, – к нам подошёл Джеймс, – почему вы стоите здесь?
Она посмотрела на него с каким-то странным волнением.
– Джеймс, я хотела поблагодарить вас за то, что вы пригласили меня. Меня теперь не часто куда-то приглашают.
– Не стоит благодарности, – улыбнулся он. – Мы рады вас видеть, и я надеюсь, что вы будете и на нашей с Ларой свадьбе. Мы пришлём вам приглашение… – он внимательно посмотрел в её тревожные глаза. – У вас действительно всё хорошо? Может, вам нужна помощь?
Она явно колебалась, а потом как-то беспомощно пожала плечами.
– Я право же, не знаю… Плохо сплю по ночам. Мне кажется, что в доме кто-то ходит.
– Кто-то ходит? – нахмурился
– Нет… – она виновато улыбнулась. – Возможно, это всего лишь нервы. Я хотела бы просить вас… Могу я сесть не на своё обычное место. Вы понимаете?
Я уже знала, что гостей за столом рассаживают по каким-то особым и довольно сложным правилам, учитывающим титул, положение в обществе, и ещё какие-то обстоятельства, в которые я даже не пыталась вникать. Я очень надеялась, что мне никогда не придётся заниматься распределением мест за обеденным столом.
Я припомнила, что решение о владельце титула барона Кодденхэма пока не принято, а, значит, Оливия, как баронесса, пока имела право сидеть на почётном месте. Но ей явно не хотелось оказаться в центре такого внимания. Джеймс нерешительно обернулся и посмотрел туда, где уже расселись гости.
– Может, вы сядете рядом с Амандой? – предложил он. – Там есть место, и для вас поставят прибор. Если конечно…
– Благодарю вас, – перебила она поспешно и снова улыбнулась. – Вы очень добры.
Джеймс подозвал Спенсера и вполголоса отдал ему необходимые распоряжения, после этого мы прошли через весь зал и сели на свои места. Обед прошёл довольно оживлённо. Джолион рассказывал о Швейцарии с таким искромётным юмором, словно, не провёл месяцы в клинике, залечивая прооперированное сердце, а бродил по горам в поисках приключений. Милли Брэдфорд сообщила, что они с милым Чарльзом, как она называла своего супруга, тоже были в Альпах, но не в швейцарских, а французских. Тут же Диана сообщила, как она любит Францию, а особенно Париж. При этом она посматривала на Тома, но тот задумчиво изучал фигурный ламбрекен на окне.
– А куда вы собираетесь поехать в свадебное путешествие? – поинтересовалась миссис Таккер, устремив на нас с Джеймсом любопытный взгляд.
– Тоже во Францию, – ответил он. – На юг…
– О, Марсель, Ницца, Канны… – простонала она.
– Да, примерно в те места…
Том посмотрел на меня и улыбнулся, но глаза его всё так же были грустны. Я вспомнила его тщетные попытки придумать маршрут нашего с ним свадебного путешествия. И он тоже предлагал Францию. Наверно, он думал о том, что скоро я поеду туда, но, увы, не с ним.
– Не кисни, малыш, – усмехнулся Джеймс. – У тебя же сегодня праздник.
– Я не кисну, – ответил Том. – Просто пребываю в некоторой меланхолии, но это пройдёт, – он взял бокал и поднялся. – Я хочу поблагодарить всех друзей, собравшихся за этим столом за то, что вы приехали сюда, разделить с нами наш праздник, за ваши поздравления и тёплые пожелания. Я тронут, и надеюсь чаще видеть вас в этих стенах.
Но после этого тоста он снова сел, и молча прислушивался к разговорам за столом, изредка поглядывая на меня. Я вспомнила, что пару месяцев назад, когда я только появилась в этом доме, примерно также вёл себя Джеймс. Я взглянула на него, а он, поймав мой взгляд, всё понял, но только сокрушённо вздохнул, чуть пожав плечами.
После обеда гости начали разъезжаться, члены семьи задержались в большой гостиной, но было уже поздно. Было видно, что Джолион устал, и вскоре всё его семейство отбыло в Орфорд, где они жили в большом доме, построенном ещё во времена короля Георга. Клэптоны на этот раз тоже уехали к себе.
Было уже за полночь, когда мы с Джеймсом поднялись на второй этаж. На сей раз я безропотно отправилась в его апартаменты и через полчаса уже спала рядом с ним в его уютной викторианской спальне с цветастыми обоями, старинной, пахнущей деревом и кожей мебелью и занавесками на окнах.