Свадьба
Шрифт:
…Лето 1615 года было последним, которое Ирена провела в Стерлинге беззаботно. Приехавший без предупреждения Дешторнак застал принцессу за интересным разговором с будущим Ротсеем. Брат и сестра прогуливались по двору, заложив руки за спину. Чарльз вещал, как учитель:
– И никогда нельзя отводить взгляд первой. Тогда твой противник будет видеть твоё превосходство.
– Даже если я смотрю в глаза мужчине?
– Ты принцесса крови и, как говорит отец, возможно, так и останешься единственной дочерью короля. Значит, ты должна учиться таким тонкостям уже сейчас. Даром, что ли, повитухи Бетти [9] с тобой проводили разговоры?
9
Имеется в виду старшая сестра Чарльза Стюарта, Елизавета, на тот момент уже жена курфюрста Пфальцского.
Ирена поёжилась:
– Да, я помню эти разговоры…
– Ничего, это ещё не скоро тебя коснётся, кузина. А вот научиться давать отпор взглядом ты должна уже сейчас. Теперь, что касается лука… Ты уже довольно искусно им владеешь, но я хочу, чтобы ты ещё и из пистолета стрелять научилась.
– Правда? – загорелись глаза у девочки.
– Правда, – кивнул старший кузен. – И займусь этим непременно.
Дешторнак шагнул навстречу принцу и принцессе, заставив их остановиться, и сделал поклон.
– Ваше Высочество, какое похвальное желание. Но, кажется, учить леди Элиссу стрельбе из пистолета Вы будете уже в следующем году. Я уполномочен забрать Её Высочество в Англию немедленно.
Ирена тяжело вздохнула: расставаться с братьями не хотелось. Добрые глаза крёстного, с которыми встретился её лучистый взор, вызвали улыбку. Граф наклонился и мягче добавил:
– Зато по пути мы заедем на озеро к Вашей матушке.
– Уже бегу собираться! – выпалила девочка и помчалась в замок.
Чарльз Стюарт проследил за ней взором:
– Хорошая вырастет из неё королева, граф.
– Надеюсь, Ваше Высочество, – ответил юному принцу стареющий политик.
В то лето она видела мать в последний раз на Лох-Ломонде, буквально за несколько дней до трагического отравления…
Ирена вздохнула. Воспоминания детства сдавили грудь. Принцесса Уэльская понимала, что назад дороги больше нет…
Хлопоты, связанные с предстоящими свадьбами рыцарей Красного ордена, то и дело отвлекали Райта от мыслей. То Тоод Обермэйн прибегал с очередным глупым вопросом, то Дебора Вайт сводила смету и ворчала, что её суженый слишком много денег решил потратить на «это мероприятие» – командиру приходилось регулярно отпускать Вайта из Эшера для решения предсвадебных задач.
Винтер, вернувшийся от Дианы, сиял, словно вычищенное витражное стекло. Невеста наконец-то проявила свои чувства, дав Робину понять, что согласилась на его предложение не под давлением отца или совести, а по доброй воле.
Их отношения, теперь скреплённые первым настоящим поцелуем, стали для обоих шагом в новую жизнь. Диана обещала, что к лету непременно станет женой сэра Роберта Винтера, но пока ей нужно отправиться в паломничество, чтобы вымолить здоровье для жениха и благодать для будущей семьи. Робин не стал возражать и отпустил невесту на пару месяцев в путь по зову веры.
Вернувшись в лес, он рассказал другу о том, что произошло, и Райт крепко пожал руку Винтера:
– Наконец-то у тебя всё прояснилось! Пора задуматься о собственном доме, куда ты приведёшь жену…
– Меня, если честно, сейчас больше волнует вопрос, что же будет с отрядом после того, как добрая половина ребят в этом году заключит браки.
Красный Джон усмехнулся:
– Не преувеличивай, какая ж это половина: всего-то пять человек, считая тебя. Насчёт Мелани и Рея я ещё не совсем уверен. Она не спешит расставаться с девичеством.
– И всё же наши ряды редеют…
Райт прошёл по комнате в раздумьях.
– Да, но это неизбежно. Рыцари ордена не подписывали обета безбрачия.
Дважды герцог остановился у окна и упёр ладонь в стену. Робин навалился плечом на опору двухъярусной кровати, следя взглядом за другом. Молчание нарушил вопрос Винтера:
– Скучаешь?
– Немыслимо… – признался Красный Джон. – Такое чувство, что эти разлуки никогда не закончатся. То неделя, то месяц, то два… Сначала казалось, что легче, когда не вижу её… А потом понял, что не могу уже по-другому. Не могу без этих коротких встреч с безумно долгими взглядами… Знаешь, – командир обернулся, – мне иногда кажется, что наши глаза говорят больше, чем могли бы произнести губы. Я чувствую каждое её желание, ловлю каждую мысль. И что-то мне подсказывает, что не ошибаюсь.
Робин закивал головой:
– Всё так. Вы уже давно – единое целое, несмотря ни на что. Я во Франции это чётко понял, она без тебя другая.
– Какая же? – шагнул к другу Райт.
– Неживая… – был ответ.
День тринадцатый, 2 марта
Едва забрезжил рассвет, Ирена открыла глаза. Спалось чутко и плохо, но солнцу наследница обрадовалась.
Поднявшись с постели, девушка позвонила в колокольчик и запросила у Эйды кофе. Свадебные торжества планировались до следующих выходных, и принцессе нужно было держаться.
Вместо привычных гренок принесли яйцо всмятку. Ирена махнула рукой – всё равно, что есть… Едва она закончила с завтраком и облачилась с помощью камеристки в очередное платье, подготовленное для бальных танцев, в покои постучали условно: «Тук. Тук. Тук-тук-тук». Принцесса поднялась и открыла дверь, в которую прошмыгнула, как мышка, счастливая Эвелина.
– О, молодая жена ирландского принца и так рано не спит? – удивилась наследница.
Приложив руку к полуобнажённой груди, маленькая леди горячо зашептала: