Свадьба
Шрифт:
Ирена медленно наклонила голову, чтобы видеть глаза испанца.
– Серьёзно?
Мужчина утвердительно кивнул.
– Вероятно, ты что-то для неё значишь, раз она так себя повела.
– Скорее всего, это так, но я понимаю, что в этом нет смысла. Она уже дала согласие немцу. Потому я должен уехать.
– Тебе непременно нужно ехать в Новый Свет? Неужели нельзя просто отсидеться в глубинке?
– Нет, – мотнул головой Преподобный. – Пока она здесь, всё моё существо будет тянуться к Виндзору. А когда она уедет на континент, я рвану туда – следом за ней. И никакие кордоны мне не помешают её видеть.
– Джим… – развернув к испанцу корпус, осторожно проговорила наследница. – Но ведь она скоро станет чужой женой. «Чужое – не моё» – это твой кодекс.
– В том-то и дело, что маркиза просила меня не сбивать её с выбранной дороги и не маячить перед глазами. Чтобы она не передумала… выходить замуж. А «моей» леди Линкольн останется навсегда, даже став принцессой Бранденбургской.
Ирена опустила ресницы и крепко задумалась.
– Значит, она к тебе очень неравнодушна, если боялась, что ты можешь помешать её решению…
– Я это знаю, – глухо отозвался Джим. – Как знаю и то, что не имею никаких прав просить её передумать и остаться. Да, в замке Линкольн, в порыве нежности и безумства, я предложил ей альтернативу: свободу вместо двора. И я видел, что она колебалась. Но это длилось лишь пару минут. Она – дама королевской крови и должна выполнить свой долг, выставив жизнь на «рынке невест». Я это знаю, и знаю, что ничего не исправить. Во всяком случае, она не из тех, кто может что-то изменить. Так какой смысл мне здесь оставаться?
– Ты уедешь, но сердце останется в Англии.
Джим внимательно посмотрел в глаза девушки и, взяв её за плечи, тихо ответил:
– Да Бог с ним, с сердцем… Она его давно украла. Но вот душа моя принадлежит всецело тебе, Фея, и единственное, что меня останавливает – это ты. Я боюсь тебя оставить…
– Не уезжай… – брякнула Ирена и тут же поправилась: – Или возвращайся! Возвращайся через год, когда остынет сердце!
– Моя возлюбленная не только прекрасна, она ещё и умна, – ответил Джим. – И она открыла мне глаза… Я не смогу всегда быть рядом с тобой, принцессой Уэльской. У Джея на это значительно больше шансов: он сейчас обрастёт титулами благодаря своей графине, и потом его уже никто не сможет разлучить с тобой. Тем более, Его Величество к нему очень привязался. А я… Кто я такой? Изгнанник. Иностранец. Бандит… Этого никто не забудет. И чем дольше я живу в Англии, тем большая часть меня прирастает к этой странной стране и её чудным обитателям.
Палец испанца скользнул по волосам принцессы, потом по щеке и легонько ткнул в маленький носик:
– Я очень люблю тебя, Фея, помни, пожалуйста, об этом. Всегда помни.
С такими словами Джим поцеловал Ирену в лоб. Девушка закрыла глаза, крепко обняла его и тяжело вздохнула.
– Я тоже очень люблю тебя, Джим. И желаю тебе только счастья!
– Пора мне, милая… Пора… – отстранив от себя вмиг помрачневшее личико принцессы, испанский изгнанник посмотрел на неё так, словно хотел запечатлеть светлый образ английской наследницы в памяти, чтобы он всегда стоял перед глазами, как явь. – Прости, если что не так…
– Джерома видел?
– Да, мы уже попрощались с ним.
Бывший разбойник поднялся сам и помог встать принцессе. Она отряхнула с трико приставшие сухие травинки, откинула на спину распущенные волосы и снова посмотрела ему в глаза.
– Обещай мне, что через год ты вернёшься.
– Обещаю, что появлюсь здесь ещё раз. Непременно, хоть и не знаю когда. Но постараюсь сделать это до твоей свадьбы, чтобы снова иметь возможность без страха взять тебя за руку.
Друзья молча дошли до лошадей, сели верхом и, в последний раз обменявшись долгими взглядами, стали разъезжаться.
– Береги себя, Ирен! – вслед принцессе сказал Джим. – И не отпускай Джея ни на шаг.
– Всё сделаю, – ответила Ирена. – Удачи тебе, Джимми! Не прощаюсь…
Токкинс пришпорил коня, понимая, что расставание затянулось и уезжать становится всё сложнее.
Наблюдавший за этой сценой из-за густых зарослей герцог Ротсей сильно вытянул шею. Когда конь Ирены уже подходил к тропке, ведущей к парку с шатрами, он вышел из своего укрытия и окликнул кузину.
Принцесса Уэльская обернулась, натянув повод. Конь встал.
– Почему ты здесь, Чарльз?
– Наверное, потому же, почему и ты, – выходя из молодой поросли и раздвигая ветки руками, ответил шотландский наследник. – Хотел побыть наедине со своими мыслями.
– Удалось? – приподняла брови Ирена.
– Нет.
Принц остановился и внимательно, словно ожидая чего-то, стал смотреть в бирюзовые глаза принцессы. Но девушка не менялась в лице.
– Меня отвлекли.
– И кто же посмел потревожить думы Вашего Высочества?
– Одна маленькая английская леди, – усмехнулся Ротсей.
Ирена поняла, что лучше спешиться. Спустившись на землю, она сделала несколько шагов к родственнику.
– Ты видел меня с мужчиной? – догадалась наследница.
Шотландский принц утвердительно промычал в ответ. На его губах появилась странная улыбка.
– Спрашивай, – пожала плечами Ирена.
– Ты прекрасно знаешь мой вопрос.
– Нет, это не мой любовник, – ответила принцесса.
– Конечно, твой фаворит ожидает тебя в ставке.
Ирена усмехнулась и повела головой. Даже кузен считал Джерома её возлюбленным – это было действительно забавно. А принц продолжал странный разговор:
– Он испанец.
– Какая наблюдательность, – съехидничала Ирена.
– И как его зовут?
– Я зову его по-английски – Джим Токкинс.
Чарльз наклонился к уху девушки и прошептал, обдав её шею горячим дыханием:
– Но его истинная фамилия – Амарини. Не так ли?
Шотландский наследник выпрямился с победоносным видом и с удовольствием отметил смятение на личике сестры.
– Почему ты так решил, Чарльз?
– Он состоял в духовной свите моей недоневесты. И вместе со мной плыл в Шотландию, но потом сбежал в неизвестном направлении. Просто исчез.