Свадьба
Шрифт:
Ирена настороженно нахмурилась.
– А в каюте нашли зарезанного священника из Ордена Иезуитов. Того, кто должен был меня к католичеству склонять.
– Чарльз… – покачала головой принцесса. – Что за ужасная история? Ты, наверное, ошибся.
– Нет, – отрицательно повёл головой герцог Ротсей. – Это было давно. Лет семь назад, перед началом войны на континенте, но я его хорошо запомнил, этого молодого Амарини.
– Так что же всё это значит?
– Вероятно, это именно он спас мою жизнь тогда. Хоть изначально всем казалось, что убийство священника расстроило брак с инфантой. Но потом мы выяснили, что миссия католических святош была гнусной до тошноты. Ими правили иезуиты, и цель их была – развязать войну против наших братьев по вере на континенте, вплести в неё наш остров, лишив жизни меня и свалив это на англичан. По их умыслу, Шотландия под эгидой католической церкви должна была поднять знамёна против Англии.
– Как когда-то Мария шла против Элизабет, – проворчала Ирена, опустив взор.
Принцесса покачала головой, осознавая глубину интриги и предполагаемую роль Джима в ней. Чарльз обнял её за плечи и стал уводить по дорожке к лагерю. Конь, позаимствованный у Джулии, послушно шёл следом на длинном поводе.
– Я не знаю, какую роль Амарини играет в твоей жизни, кузина. Но за свою я этому гранду премного благодарен.
Ротсей остановился. Ирена отошла от брата в задумчивости. За её спиной раздался такой знакомый и такой странный голос принца:
– Ему нельзя назад в Испанию. Его там ждёт смерть.
День двадцать первый, 10 марта
Воскресным утром корабль отчалил из Эдинбурга. В то время как кортеж новобрачных направился в Ирландию, их английские гости плыли в Дувр. Уже к вечеру король и принцесса со свитой ступили на твёрдую землю и, решив не отдыхать, во весь опор помчались в резиденцию, чтобы отправиться в гости к Морфею уже в своих постелях.
Из-за позднего, если не сказать раннего, возвращения монарха в Беркшир, придворная жизнь изменила своё течение. Камергер поднял на уши всю прислугу, двор Виндзора осветили десятки факелов. Но уже к шести часам утра 10 марта все угомонились. Горничные и лакеи смогли спокойно вздремнуть.
Естественно, к девяти утра король в свой кабинет не явился.
После обеда Ландешоту доложили о визите виконта Суррея. Герцог повёл бровями, не в силах припомнить такого имени среди постоянных посетителей двора, и велел впустить гостя.
В кабинет вошёл юноша с прекрасными чёрными глазами, выглядевший немного стеснительным. Он изящно поклонился и ещё раз представился.
– Что Вам угодно, сударь?
– Мне нужно попасть в канцелярию.
– Все, кто желает попасть в канцелярию, сначала оказываются у меня.
Виконт, казалось, сделал глоток пересохшим горлом, чего не мог не заметить Ландешот.
– Кого Вы желаете видеть в канцелярии? Советника?
– Нет! – как-то слишком живо отреагировал юноша. – Я желаю попасть на приём к лорду Дешторнаку.
– К самому премьер-министру? А почему не сразу к королю?
– Я полагаю, что сведения, которые стали мне известны, будут правильно использованы графом.
– И что же Вам стало известно, виконт? – выходя из-за стола и приблизившись к посетителю, спросил герцог.
– Возможно, мне удастся предотвратить заговор с участием одного влиятельного лица, который готовится руками моего незаконнорождённого брата, что задался целью вернуть утраченный когда-то титул.
– И что это за лицо?
– Я буду говорить только в присутствии премьер-министра.
– Вы имеете право посещать парламент?
– Нет, я ношу титул лишь по учтивости. Моя фамилия Говард. Генри Фредерик Говард.
– Хорошо, – согласился Ландешот. – Я попробую устроить Вам аудиенцию у графа, лорд Генри. Оставайтесь здесь.
С этими словами герцог покинул кабинет, на ходу приказав гвардейцу: «Глаз с мальчишки не спускать!» – и быстрыми шагами направился в кабинет короля.
Начальник королевской охраны не ошибся: Ричард IV и его верный друг разбирали ворох накопившихся за две недели бумаг. Едва Форс объявил гостя, мужчины переглянулись.
– Ландешот? – поднял брови король. – Неожиданно. Проси!
Герцог вошёл и склонился в приветствии.
– Прошу Ваше Величество простить меня, и Вы, милорд, не сердитесь, что прервал, но в моём кабинете весьма странный посетитель, который желает видеть Вас, граф.
– Меня? – уточнил Дешторнак, ткнув себя в грудь белым пером, которое он держал в руке.
– Некий виконт Суррей, у которого ещё молоко на губах не обсохло, уверяет, что стал хранителем страшной тайны, способной пролить свет на какой-то заговор.
– Это сын 21-го графа Арундела, – кивнул Дешторнак. – Единственный законный и мне известный.
– Мой министр помнит всех членов английского дворянства в лицо и наперечёт! – улыбнулся король.
– Вот как раз о каком-то незаконном брате этот малец и говорил, – молвил Ландешот.
– Я помню эту историю. Девица Клер охмурила его папашу, когда тот был примерно в его возрасте, и родила сына [12] . После чего матушка непутёвого графа решила женить сына как можно более выгодно. Дело было семейным и широкой огласки не получило…
12
Альтернативная история – плод фантазии автора.
– А что с девицей стало? – поинтересовался Кост.
– Выслали за пределы столицы в какой-то приют для бедных, взяв подписку о том, что её нога никогда не переступит дома Арунделов.
– Так что с мальчишкой делать, сир?
– Зовите его, – едва заметно взмахнул левой кистью король. – Любезный граф не откажется выслушать юношу, а я пока посижу за ширмой.
Монарх хитро улыбнулся и уже вышел из-за своего стола, направляясь к потайной двери.
– Как скажете, сир!
– Кстати, герцог, – обернулся король к Ландешоту. – Не желаете составить мне компанию?