Свадьба
Шрифт:
– Я? – изумился начальник королевской охраны.
– Спорю на пять фунтов, что Вам так же интересно, кто замешан в столь неблагопристойной истории, как и мне.
– Ваше Величество… – не нашёлся что ответить оторопевший капитан-лейтенант, а король уже взял его за локоть и повёл в сторону кабинета графа.
– Уверяю Вас, дорогой друг, что сидя за этой ширмой, наш премьер-министр решал самые важные дела королевства!
– Да, всегда можно много интересного узнать, когда ты невидим для рассказчика, – рассмеялся в усы Дешторнак.
– Приглашайте этого юношу и присоединяйтесь ко мне, – кивая на потайной проём, сказал король и исчез.
Ландешот вышел на несколько секунд, чтобы приказать гвардейцу привести виконта Суррея из своего кабинета в кабинет короля, но не уточнять ему этого.
Буквально через пять минут, когда Ричард Тюдор и Чарльз Кост расположились в смежной комнате, а Дешторнак занял монаршее место за письменным столом, Форс объявил визитёра:
– Лорд Генри Фредерик Говард, виконт Суррей.
Граф поднял светлые глаза и увидел, как в комнату вошёл совсем ещё мальчик – точная копия канонизированного Филиппа Говарда, 20-го графа Арундела.
– Я рад приветствовать Вас, милорд! – чуть запинаясь от стеснения, произнёс юноша.
– Присядьте, виконт, и объясните, что привело Вас ко мне, – с добрыми нотками в голосе ответил первый министр Англии.
Суррей, ожидавший более жёсткого приёма, немного обмяк. Едва двигая ногами, он дошёл до стула, на который ему указал граф, и присел на самый краешек.
– Начать свой рассказ мне придётся из далёкого прошлого с не очень приятных событий в моей семье, – уже более ровно произнёс виконт. – Но я не хочу, чтобы Вы подумали, что мой визит – это пустой донос, что я трус и просто испугался…
– Не бегите впереди лошадей, юноша, рассказывайте по порядку.
– Мой отец, Томас Говард, 21-й граф Арундел, к великому моему горю, в юности имел незаконную связь с девушкой незнатного происхождения. Этот союз не был благословлён, но девица родила сына. После этого её отправили в провинцию работать в приюте, а бастарда отдали на воспитание в деревню при богадельне. А мой отец женился на моей матери.
– Я Вас понял.
– Отец никогда не любил мою мать, считая её причиной своих бед. И меня, если честно, он не особенно хотел знать. Но это не помешало ему сделать меня единственным наследником своих земель и титула. Он не живёт в нашем особняке, говорит, что путешествует, хотя я ему не верю, но дома не появляется годами. А недавно этот человек, назвавшийся моим единокровным братом, искал встречи с отцом. Он, вероятно, не знает, что графа сейчас нет в Лондоне. И это хорошо, значит, он не встречался с ним. Я принял гостя. Я не знал, что он несёт мне. И этот человек сказал, что имеет покровительство советника Роквелла… И что именно эта служба вернёт ему утраченный когда-то нашим общим предком титул…
– Герцога Норфолка, – закончил за юношу Дешторнак.
Король и Ландешот в соседней комнате переглянулись.
– Да, – подтвердил визитёр.
– Что я могу Вам сказать, молодой человек… Если Ваш брат каким-то образом узнал о своём происхождении, то он не станет Вашим другом. Это всё, что Вам известно?
– Да. То есть нет… Есть ещё кое-что.
– И?.. – внимательно глядя в глаза юного виконта, спросил граф.
– Человек, назвавшийся моим братом… когда я отказал ему в помощи, сказал, что он посетит с предложением заключить союз нашего кузена. Лорда Филиппа Говарда, сына графа Фицалана. И почему-то он уверен, что кузен ему не откажет…
Дешторнак вскинул брови. Король в соседней комнате нахмурился. Ландешот внимательно посмотрел на реакцию монарха и попытался для себя её расшифровать.
– Вы думаете, что они в одной упряжке?
– Этот человек сказал, что виконт не откажет ему в содействии. Я не знаю, где сейчас находится мой кузен. Но я счёл своим долгом предупредить Вас об этом и думаю, что Вы решите, как поступить далее, лучше, чем кто-либо другой, – произнёс Суррей и склонил голову.
– Вы отлично поступили, мой мальчик. Вы достойный сын своего отечества. Где Вы планируете служить?
– Я пока не думал быть представленным ко двору. Хочу учиться в Гейдельбергском университете.
– А почему у немцев?
– Моя матушка советовала мне это.
– Понял Вас. Что ж, учитесь и возвращайтесь на Родину. Нам нужны надёжные люди.
– Ваша Светлость… – облизнув сухие губы и приподнявшись со стула, произнёс виконт.
– Что?
– Я изложил всё, что знаю, на бумаге… – сказал юноша, протягивая листок в сургуче графу. – На случай, если Вы посчитаете нужным передать мои показания Его Величеству или в суд. Потому что уже завтра я отплываю в Германию.
– Юноша, Вы так проницательны, – приняв листок, едва заметно покачал головой граф. – Если бы все наши подданные были такими, как Вы…
– Я могу идти, граф?
– Конечно, виконт. С чистой совестью и чувством выполненного долга.
Юный Говард сделал красивый поклон и поспешно вышел из кабинета.
Король появился из-за ширмы. Выражение его лица было, как никогда, задумчиво.
– Держите, сир, – освобождая кресло для монарха, произнёс граф, отдал королю конверт и повернулся лицом к окошку.
Ландешот несколько раз перевёл взгляд с одного политика на другого и, наконец, решился спросить:
– Позвольте узнать, что всё это значит?
– Это значит, дорогой герцог, – задумчиво произнёс премьер, гладя седую бородку, – что скоро на нашей сцене появится новое действующее лицо. Если Вы когда-нибудь столкнётесь с человеком по имени Филипп Говард, то вспомните сегодняшнюю историю и присмотритесь к нему. А если Вы увидите его в компании с Роквеллом, то сторонитесь этого человека… Мы не можем быть уверенными в том, что сын графа Фицалана примет сомнительное сотрудничество бастарда Арундела, хоть они все и Говарды. Но и сбрасывать со счетов эти сведения нельзя.
– Жалко, что мальчик уезжает, – произнёс король, усаживаясь в кресло. – Из него получился бы толковый дипломат. А немцы вряд ли вернут нам его. Впрочем, мы, возможно, его ещё приобретём. Ландешот, Вы младше и жить будете после нас. Вот Вам мой наказ: если сын графа Арундела пожелает связать свою жизнь с каким-либо видом службы при Виндзоре, то непременно дайте ему такую возможность. Несмотря на то что он католик.
– Конечно, сир, – склонил голову герцог.
– И всё-таки я предпочёл бы держать его поближе, – нахмурился король. – Чтобы не испортили. Этот мальчик мог спокойно уехать из страны и позабыть об угрозах своего незаконного брата. Но вместо этого он сделал всё возможное и невозможное, чтобы добраться до первых людей королевства и рассказать им то, что стало ему известно.