Свадебное путешествие Лелика
Шрифт:
— Тихо, Макс, тихо, — перепугался Лелик. — Это не он его убил, точно тебе говорю.
«Мальчик» от греха подальше быстро-быстро ушуршал в конец коридора.
В этот момент из подсобного помещения вышла филиппинка и выдала Лелику отлично выглаженный смокинг.
— Хвала Аллаху, — сказал Лелик, хватаясь за сердце. — Позора удалось избежать.
Макс стал поспешно натягивать на себя брюки с пиджаком. Лелик выдал филиппинке сто франков, но та стала было объяснять, что это стоит не сто, а все пятьсот франков из-за срочности, причем ей надо обязательно выписать квитанцию, потому что она не может положить эти деньги в карман, но Лелику было не до подобных
— Быстро наверх, — скомандовал Лелик, оглядев Макса, принявшего вполне человеческий вид. — Нам через десять минут надо быть в банкетном зале.
Наверху они обнаружили полностью готового к выходу Славика, благоухающего леликовским одеколоном, которого он вылил на себя полфлакона, и быстро собрались. Правда, Лелику пришлось еще быстро пресечь мелкий бунт Макса, которой по пути наверх где-то в коридоре стащил маленький кактус и пытался вдеть его в петличку смокинга вместо хризантемы… После успешного подавления бунта они закрыли номер и отправились наверх на свадебный ужин.
Когда они ехали в лифте наверх (банкетный зал находился на последнем этаже), Лелик все пытался представить, что именно они сейчас увидят. Дело в том, что Лелик последний раз был в банкетном зале много лет назад, и это был зал при кафе «Орленок» — маленький, узкий, грязный и противный, поэтому у него сохранились довольно негативные впечатления от банкетных залов как таковых. Впрочем, он надеялся, что в «Хилтоне» этот зал несколько получше, чем при кафе «Орленок»…
— Хватит дергаться, — строго сказал Лелик Максу, который почему-то вздрагивал всем телом, как будто пытался только что отглаженный смокинг привести в такое же состояние, в котором он некоторое время назад находился после кратковременного сна с Максом внутри.
— Мне что-то где-то колет, — пожаловался Макс.
— Пить надо меньше, — величественно заметил Славик, который, судя по всему, страшно себе нравился в смокинге и был полон достоинства.
— Нет, не настолько глубоко внутри, — сказал Макс. — Это смокинг колется.
— Я на тебя сто франков истратил, негодяй, — сказал Лелик. — Если ты смокинг еще раз помнешь, то мы тебя бросим здесь, в Брюсселе. Никуда с нами не поедешь.
— А как же свадьба? — удивился Макс.
— Женишься здесь, — небрежно сказал Лелик. — Тем более что денег вернуться домой у тебя все равно нет, так что здесь и осядешь. Найдешь себе какую-нибудь бомжиху посимпатичнее…
— Остроумие так и прет, — спокойно ответил Макс. — Ну, ничего. Сегодняшний вечер покажет, кто из нас бомж.
— Покажет, — многозначительно ответил Лелик, выходя из лифта.
— Кстати, — сказал Славик. — А почему со мной никто ни на что не поспорил? Может быть, я тоже какую-нибудь девушку соблазню.
Макс с Леликом остановились, обернулись и внимательно посмотрели на Славика. Тот гордо выпрямился — мол, теперь вы заметили, что я вылитый Джеймс Бонд? Просто Бонд, мадам.
— Увы, — сокрушенно вздохнул Лелик.
— Не судьба, — подхватил Макс.
— В чем дело? — заволновался Славик.
— У тебя сегодня нет ни одного шанса, — объяснил Лелик.
— Ни единого, — вставил Макс.
— Почему? — расстроился Славик, который считал, что он выглядит просто неотразимо.
— Рожей
— Подумаешь, — возмутился Славик. — Вы тоже не евреи, между прочим.
— С нами все не так просто, — сказал Лелик. — С первого раза ничего не понятно. Евреи, они очень разные бывают. Могут быть и такие. Неопределенные. Вон, Макс, например, в кипе — вообще вылитый еврей. А у меня глаза миндалевидные. Тоже могу за еврея сойти, особенно когда выпью.
— В нас есть какая-то загадка, в отличие от тебя, — поддакнул Макс. — Женщины любят загадки. А в тебе — одни русские березки. Им не нужны русские березки. Им больше по душе бельгийские осинки.
— Так что обломись, Славик. Не судьба тебе, — сказал Лелик.
Славик тяжело задумался.
— Выходит, — сказал он, — на лицо явный бытовой антирусизм? Я теперь получаюсь человек второго сорта?
— Ну почему же второго? — невинным голосом спросил Макс. — Второго — это евреи из России. Ты же — вообще без сорта. Пересортица.
— Не пойду на ужин, — вдруг совсем разобиделся Славик, развернулся и пошел к лифту.
— Переборщили, — сказал Лелик Максу.
— Вот наивняк-то, — сокрушенно ответил он. — Пошли догонять, успокаивать.
Славик, похоже, действительно крепко разобиделся, поэтому Лелику с Максом пришлось ему сначала объяснять, что это была просто шутка, в дверях лифта, потом в самом лифте, а затем и внизу в баре, где Славик заказал двойное виски… А тот все обижался и обижался. Видать, что-то совсем горькое всколыхнули они в его душе, так что Славик все никак не мог успокоиться. Наконец после второй двойной порции Славик признался, что еще в институте у него увел любимую девушку негодяй еврейского происхождения по фамилии Пильман. С тех пор, объяснил Славик, он евреев и не любит. Потому что девушку он так сильно любил, что потом чуть не наложил… «В штаны?» — неделикатно спросил Макс, но Славик, не обращая на него внимания, объяснил, что он чуть не наложил на себя руки. Лелик обиделся за друга и сказал, что надо было на этого Пильмана руки наложить, раз он такой гад, что увел у друга девушку. Девушек уводить — последнее дело, заявил Лелик, кося грозным взглядом на Макса. Друзья одной помадой не мажутся, высказался Лелик твердо и решительно.
Правда, Славик, допив вторую двойную, признался, что девушка о его любви и не подозревала, так что формально Пильман не уводил ее, а просто как бы перешел Славику дорогу, однако это происшествие в любом случае значительно испортило взаимоотношения между Славиком и всей еврейской нацией. А вот теперь еще и друзья устраивают над ним всякие надругательства, утверждая, что он, Славик, который выглядит в этом смокинге, как настоящий Джеймс Бонд в исполнении Далтона, не будет котироваться у местных еврейских девушек. А он, Славик, всю жизнь мечтал соблазнить какую-нибудь еврейскую девушку, чтобы отомстить таким образом всем евреям сразу.
— Как все сложно-то, — сказал Лелик задумчиво, выслушав эту исповедь.
— Вот так живешь с человеком и не знаешь, что у него на душе, — подхватил Макс. — За это надо выпить!
— Обойдешься, — сказал Лелик. — Нас наверху халявная выпивка ждет. Там и пей, сколько твоей печени угодно. Все, мужики, пошли наверх. Хватит тут сидеть, нас же ждут. Славик, ну давай, вставай, борец с мировым сионизмом.
Славик после некоторых уговоров позволил себя поднять, и компания снова отправилась наверх…