Свадебное путешествие Лелика
Шрифт:
Макс, выбравшись из стола с аперитивами, что-то сказал официанту, получил очередной бокал с виски, выпил и снова рванулся в круг. Но тут вмешался Хохлов:
— Брейк, — сказал он Максу, останавливая его на пути к парнишке. — Победила дружба. Больше кружиться не будем.
— Ну, как скажете, — сказал Макс, отдуваясь. — Однако он первый улетел. Прошу запротоколировать.
— Договорились, — согласился Хохлов. После этого он сделал рукой знак музыкантам, и они заиграли какую-то медленную и печальную мелодию. Народ сразу начал исполнять какой-то
— О, — обрадовался Макс. — Белый танец. Дамы приглашают кавалеров. Кстати, где дамы?
— У евреев женщины с мужчинами не танцуют, — объяснил Хохлов. — Запрещено по религиозным соображениям.
— Боже, как все сложно, — поразился Макс.
— А кому сейчас легко? — согласился Хохлов.
— И много там у вас подобных ограничений? — заинтересовался Макс. — Может, и сексом вдвоем нельзя заниматься? Может, нужно только по отдельности?
Лелик испугался, что Хохлов сейчас обидится.
— Сексом можно, — улыбаясь, сказал Хохлов. — Нет проблем. Только танцевать вдвоем нельзя.
— А как же секс под музыку и в танце? — провокационно спросил Макс. — В этом же самый цимес!
— В танце нельзя, — терпеливо объяснил Хохлов.
— А с люстры прыгать можно? — продолжил допрос любознательный Макс.
— С люстры — можно, — по прежнему улыбаясь, ответил Хохлов. — Но при этом нельзя делать танцевальные движения.
— Годится, — согласился Макс. — Все равно у меня в танце не получается. Все время выскальзываю.
— Макс, подробности никого не интересуют, — предупреждающе сказал Лелик.
Макс от него отмахнулся.
— Согласен, — сказал он Хохлову. — Примите меня в евреи. Опять же, у вас там в субботу работать запрещено. А я и в остальные дни-то не сильно работаю, так что меня уже спокойно можно считать правоверным евреем.
— Да нет проблем, — ответил Хохлов. — А тебе зачем в евреи вдруг понадобилось?
— Мне кепка ваша очень идет, — признался Макс. — И танец космонавтов понравился. Правда, пьете вы мало — это плохо, но я, когда в ваши ряды вступлю, это упущение исправлю.
— Договорились, — сказал Хохлов. — Ты мне позже подай заявление, я его завизирую. А сейчас прошу пардонский, мне надо гостей за столы усаживать.
С этими словами Хохлов сделал музыкантам знак рукой, те прекратили играть, и Хохлов стал приглашать всех за столы.
— Кстати, — всполошился Лелик, — мы же так и не посмотрели, где сидим.
— Фигня вопрос, — махнул рукой Макс. — Меня уже почти приняли в евреи, поэтому я мудр не по годам.
— И что же подсказывает твоя всесокрушающая мудрость? — заинтересовался Лелик. — Пройти по столам и найти наши карточки?
— Вовсе нет, — ответил Макс. — Надо подождать, пока все рассядутся, после чего единственные свободные три места будут наши. Вряд ли тут наприглашали двести человек народу, а пришло всего сто.
— Действительно, мудро, — сказал Славик. — И дергаться не надо. За это время можно что-нибудь выпить.
— Я это и имел в виду, — поспешно добавил
— У тебя как раз выпивка и является катализатором мыслительных процессов, — заметил Лелик. — А вовсе не предстоящее еврейство.
— Катализатор не суть важен, — ответил Макс. — Важен результат полета мысли. Короче, пошли вискаря дерябнем. У них там еще немножко осталось.
Однако с вискарем случилась напряженка. Когда народ пригласили за столы, официанты быстро сняли все с аперитивного стола и куда-то исчезли.
— Вот это облом так облом, — раздосадованно произнес Макс. — Просто-таки подлость с их стороны.
— Да успокойся ты, — сказал Лелик. — Мы же за стол садимся. Будет тебе выпить.
— Ты на столы посмотри, умник, — мрачно сказал Макс. — Это тебе не Россия-матушка.
Лелик посмотрел на столы. На каждом из них была установлена батарея всяких безалкогольных напитков, шампанское, бутылка красного вина, бутылка белого и литровая бутыль с водкой «Абсолют».
— Литруха водки на восемь человек, — негодуя, воскликнул Макс. — Это же уму непостижимо! У нас за такой стол никто бы из принципа не сел.
— Макс, ты меня утомил уже, — сказал Лелик. — Пошли садиться, все только нас и ждут.
Что интересно, план Макса сработал. За одним из столом действительно были три свободных места, расположенных рядом. Рядом с прибором центрального места стояла карточка с надписью «Lelik». На соседних карточках было написано «Lelik 2» и «Lelik 3».
— Позвольте представиться, — сказал Макс, опускаясь на стул по правую руку от Лелика. — Лелик два!
— А я, — церемонно склонил голову Славик, — Лелик три.
— Поскольку мы сроднились, — нагло заявил Макс Лелику, — ты должен мне сообщить пин-код твоей кредитной карточки. Мы теперь, можно сказать, одно тело с тобой, и все у нас должно быть пополам.
Лелик хотел было ответить Максу какой-нибудь грубостью, однако в этот момент на сцену поднялся Хохлов и взял в руки микрофон…
Впрочем, что говорил Хохлов, Лелик толком так и не услышал. Макс почему-то завелся с этой кредитной карточкой и все требовал от Лелика пин-код, который обязательно нужно вводить, когда снимаешь с карточки деньги в банкомате. В другое время Лелика весьма бы насторожила эта настойчивость, однако он уже пропустил солидную порцию виски, и обычная осторожность несколько ослабла. Кроме того, ему захотелось немного покуражиться.
— Первая цифра, — сказал Лелик шепотом, — это число извилин в твоей голове.
— А число пятизначное? — уточнил Макс.
— Нет, однозначное, — сказал Лелик.
— Пять миллионов восемьсот шестьдесят девять, — сделал попытку Макс.
— Не угадал, — сказал Лелик. — Единица.
— Лелик, мы же не в школе, — пристыдил его приятель. — Что за единица? Ты мне еще запись в дневнике сделай, чтобы жена на собрание зашла.
— Ты не понял, — сказал Лелик. — Единица — это первая цифра в пин-коде. Количество твоих извилин.