Свадебное путешествие Лелика
Шрифт:
— Тупые и примитивные наезды, — ответил Макс с чувством глубокой внутренней правды. — Худоба — она аристократична. А толщина — признак плебса.
— Ах плебса?!! — задохнулся Лелик. — Ну все, гад, не видать тебе сегодня моего хорошего отношения! На помойках будешь питаться!
— Что я такого сказал, что? — забеспокоился Макс. — Я ничего такого не сказал…
— Короче, — встрял Славик. — Что делаем-то сегодня? Какие планы?
Лелик отвлекся от препирательств с Максом и посмотрел в окно. Там было очень сумрачно и пасмурно.
— А сколько времени? — спросил Лелик. — При такой погоде что девять утра, что пять вечера — тот же профиль все тех же яичек…
— Одиннадцать без пяти, — ответил Славик, посмотрев на часы. — Завтрак уже проспали. Завтрак до одиннадцати.
— Ну вот, — жутко расстроился Макс. — Я так и знал, что из-за этого засони мы не позавтракаем. Завтрак же оплачен! Тут шведский стол! — и в голосе Макса послышались еле сдерживаемые рыдания.
Лелик злорадно захихикал.
— Так тебе и надо, — сказал он Максу, поглаживая все еще ноющий палец. — Это месть за мой пальчик. Ты его надолго запомнишь.
— Пальчик у него болит, у несчастного, — грубо ответил Макс, у которого сразу резко испортилось настроение. — А что человек сейчас с голоду помрет — тебе пофиг. Ты всегда был эгоист, вот что я тебе скажу. Эгоистичность, возведенная в абсолют. Посмотри на себя, Лелик, посмотри! — распалился Макс. — Ты просто олицетворение эгоизма! Ты эгоистично спишь, эгоистично ешь и ходишь! Ты эгоистично ведешь машину! Ты даже писаешь эгоистично!
— Это как? — заинтересовался Славик.
— Он широко распахивает плащ, — объяснил Макс, — занимая таким образом сразу три писсуара.
— Негодяй, — покачал головой Славик.
— Ну, — подтолкнул Лелик Макса. — А дальше? Что у меня еще эгоистичное?
— Да все, — ответил тот. — У тебя эгоистичная бородка, эгоистичные остатки волос на эгоистичной лысине, и даже твоя толстая задница эгоистично распирает джинсы. Ей, видите ли, там тесно одной. Ей эгоистично хочется на свободу. А не слишком ли жирно твоей жирной заднице — еще и на свободу?
— Слав, — сказал Лелик, — предлагаю Макса вообще больше никогда не кормить. Ты глянь, как он с голодухи излагает. Прям хоть записывай за ним и потом издавай в виде сборника «Малоизвестные философы двадцатого века».
— Я не против, — заметил Славик, — но мы тут в номере до вечера будем сидеть? Ты вообще у нас командир или что? Решай давай.
Лелик задумчиво посмотрел в окно.
— Серый туман и дождь, — процитировал он. — Светает, шесть утра.
— Вот и наступило то самое завтра, о котором я что-то слышал вчера, — с намеком в голосе продолжил Макс.
— И что вчера? — переспросил Лелик.
— Вчера ты решила-а-а-а со мно-о-о-ой не встреча-а-а-ться-я-я-я-я, — завыл Макс слова какой-то древней песенки ВИА советских времен…
— А конкретнее? — уточник Лелик.
— Мы жениться сегодня будем или нет? — в лоб спросил Макс.
Лелик
— Это необходимо? — наконец спросил он.
— Да, — твердо ответил Макс. — Мы за этим приехали. Кроме того, мне обещан сегодня свадебный ужин.
— Давай так, — предложил Лелик. — Ужин будет, а жениться не станем. Но ужин будет суперский. Литр вискаря. Тебе одному.
— Нас такой дешевкой не купишь, — возмутился Макс. — Ты что, Леля, обурела? Мы сюда жениться приехали. Думаешь, мне все эти косяки и бабы с бананами нужны? Вот уж хрен. В Москве в каждой подворотне эти косяки продают…
— С краснодарским чаем, — заметил Славик.
— Ну и с краснодарским чаем, — распалился Макс, — пусть! Зато он вставляет — почище этой местной сенсимильи. А уж баб с бананами — миллион. У каждого метро стоят, торгуют…
— Что ты хочешь? — в лоб спросил Лелик.
— Я в Америку хочу, — твердо ответил Макс. — Там можно не работать, получать деньги и материть капиталистический строй, который тебе эти деньги платит. Я читал у Лимонова. А чтобы туда попасть, мне нужно, чтобы ты меня вызвал как члена семьи… Лелик, да что с тобой такое? — вконец возмутился Макс. — Мы же обо всем договорились! Обещал жениться, а сам на попятный?
— Да уж, — поддержал его Славик. — Леха, ты не прав. Здесь за нарушение обещания жениться можно и схлопотать. Европа все-таки.
— Ну, ладно, — нехотя согласился Лелик. — Зарегистрироваться сегодня сходим. Во второй половине дня. Но сначала — культурная программа.
— Точно, — обрадовался Макс. — Пожрать и два косяка.
— Под культурной программой, — ледяным тоном сказал Лелик, — я подразумеваю посещение Музея Ван Гога.
— Дался тебе этот музей, — скривился Славик. — Вчера же в нем были.
— Не в нем, а рядом, — подчеркнул Лелик. — Может, друзья мои, для вас в этом нет разницы, а для меня, как человека культурного, разница все-таки есть — посмотреть НА музей или побывать В музее.
— Тоже мне, культурный, — презрительно сказал Макс. — Напомнить тебе, что ты несчастной Моне Лизе пририсовал? Ты уж не строй из себя такого великого искусствоведа. Противно слушать даже.
— То, что я пририсовал Моне Лизе, — гордо ответил Лелик, — было выполнено с высокой художественной достоверностью.
— Ага, ага, — ответил Макс. — Особенно волосатые…
— Ну хватит уже скандалить, — разозлился Славик. — Пойдемте куда-нибудь. Что за манера по два часа сидеть и препираться? Леха, ну давай, решай быстро — куда и когда. А то я один уйду. Зайду вон в Музей секса. Его отсюда из окна видать.
— Точно! — заорал Макс. — Мы же про Музей секса забыли! Леха, вот тебе и сплошная культурная программа. Сначала в Музей секса, затем забежим на минутку в этого Ван Гога, чтобы Лелик свой культурный зуд утолил и больше нас не доставал, потом быстро женимся и танцы до утра. Как предложение?