Свадебный круг: Роман. Книга вторая.

Ситников Владимир Арсентьевич

— На что меняете? — с привычной опаской спросил Серебров.

— Да просто так, по себестоимости, — проговорил, смеясь, Чувашов. — Ох, и купцами мы стали.

Предложение Александра Дмитриевича тронуло Сереброва больше, чем похвалы о безоглядной смелости, он тиснул благодарно ему руку.

— Спасибо, душевное спасибо.

Весь перерыв Маркелов опять был рядом с Клестовым. Они о чем-то горячо говорили, по-видимому, не журил Григория Федоровича за «чугунку» секретарь, потому что лицо у него было довольное. Улыбался он и даже смеялся.

После

собрания актива хмурого и настороженного Сереброва позвали в кабинет Шитова.

Поигрывая шариковой ручкой, сидел за столом Виталий Михайлович. Сбоку устроился розовый от приятного волнения Григорий Федорович. Его позвал на совет первый секретарь обкома партии. И он уже высказал свое умное предложение.

Кирилл Евсеевич, заложив руки за спину, прохаживался по ковровой дорожке. Он рассказывал о чем-то веселом, потому что Серебров еще застал смех в глазах Шитова и Маркелова.

— Садитесь, — широко повел рукой Клестов.

Серебров сел, поламывая пальцы, упер взгляд в пол.

— Ну так что ж, Гарольд Станиславович, — проговорил Клестов. — Тут мы посмотрели, действительно, у вас с техникой дела обстоят неважно, решили вашему хозяйству добавить тракторов.

Серебров опять, наверное, сделал промашку. Сразу уверовав в то, что трактора сами собой появятся у него, он вскинул голову и проговорил:

— «Уазика» у нас нет и еще нужен автобус. Единственный наш колхоз без транспорта, школьников в Ложкари возить не на чем, и дорога никуда не годится.

Клестов захохотал чуть ли не с восхищением:

— Ну, тебе дай палец, ты руку отцапнешь.

Великодушие не покидало его.

— А давайте я вас на своей машине провезу, — сказал Серебров, играя под простачка. — До Ильинского не доедем, развалится.

— Ну что ж, и «уазик», — сказал раздумчиво Клестов.

— Только не из фондов района, — проговорил Серебров.

— Эх, выстегать бы тебя, прежде чем председателем садить, — вырвалось у Маркелова. Он делал вид, что вовсе не сердится за старое на Сереброва, просто не доволен тем, как тот нахально ведет себя.

— Меня и так стегают, — задиристо откликнулся Серебров.

— И еще, — возвысил голос Клестов, не обращая внимания на дерзость Сереброва. — Вот Григорий Федорович проявил благородную инициативу и решил взять шефство над вашим хозяйством. Его специалисты разберутся в севообороте, посоветуют насчет создания кормовой базы, подбросят колхозу семян, породистых телок.

Сереброву, наверное, надо было, забыв о гордыне, выдавить из себя почтительное «премного благодарен» и приложить руку к сердцу, но он знал, что, взявшись помогать колхозу «Труд», Маркелов наверняка это в тайне не оставит, газеты напишут, какой он добрый и великодушный, а вот Серебров на буксире у передовика будет выглядеть тупой бездарью.

— На каких условиях? — замыкаясь, спросил он.

— Ну, мы обговорим все в управлении сельского хозяйства, — ответил Клестов. — Наверное, можно доплачивать специалистам из

«Победы», добавить им техники, чтоб они массированным наездом за три дня вспахали на «Кировцах» всю вашу землю.

«Значит, опять дадут технику не «Труду», а «Победе»? — подумал Серебров и, наливаясь обидой, сказал:

— Пусть лучше Григорий Федорович возьмет наше хозяйство полностью на баланс. А я, как и прежде, буду главным инженером.

Это одобрения не вызвало.

— Спасибо надо сказать, — вырвалось у Клесто-ва. — А ты…

— Спасибо, но я как-нибудь так, без шефа, — наклонив упрямо голову, проговорил Серебров.

Маркелов качал головой.

— Такие-то упрямцы встречаются редко, — сказал Клестов, уже не скрывая возмущения. — Тебе же кашу в рот кладут, а ты глотать не хочешь.

— Не хочу, — поднимаясь, подтвердил Серебров. — Сам жевать буду. А за советом приеду к специалистам, и семена бы взял, и телок тоже.

— Ну что же, идите, — недовольно нахмурился Клестов, и когда закрылась за Серебровым дверь, напустился на Шитова. — Нашел ты себе золото, Виталий Михайлович. Как решился такого ферта ставить на колхоз? Выскочка! Артист. Ты ему купи цилиндр и это самое, ну, как его, носили раньше… Вспомнил — жабо, пусть щеголяет в жабо, только не в колхозе, а в клубе.

— Да нет, он хороший парень, живой. Его в колхозе шилом зовут, — проговорил растерянно Шитов. Его озадачил неожиданный этот конфликт. Если бы не было Клестова, он сумел бы поставить на место Маркелова, успокоить Сереброва, а вот теперь загорелся целый сыр-бор, и не мог он ничего изменить.

— Ты что, считаешь укол шила приятным? — хохотнул Клестов. Он был недоволен Шитовым. Постоянно складывались с ним особые, не очень теплые отношения. А теперь берет под защиту этого выскочку и зазнайку.

— Ты разберись еще раз с ним, — повторил Клестов. — Наломает дров, потом локти кусать будешь.

— В «Труде» уже нечего ломать, — вздохнул Шитов.

— Ну, поехали, Григорий Федорович, к тебе. Я хоть душой отдохну, — признался Клестов, вызывая у Григория Федоровича радость. Неожиданное расположение Клестова подняло в нем дух. Да, теперь он горы перевернет.

Серебров возвращался в Ильинское усталый и скучный. Ему не казалось уже отважным свое выступление, спор в кабинете Шитова. Нашумел, надерзил. Опять на басах получился разговор. Можно было и не задираться. Но предложение Маркелова шефствовать он по-прежнему расценивал как хитрость, желание понравиться Клестову.

Колхозные заботы лишали Сереброва возможности нормально разговаривать, есть, спать.

Однажды ему приснился ясный день. Весна будто бы наступила, время сева, жаворонки поют, а у него в колхозе земля не пахана. И ему стало необычайно тяжело, беспокойно от этого, он проснулся в поту и долго бродил взглядом по темному потолку, с тоскливым опасением спрашивая себя: «Неужели не получится? Вдруг, как Пантя Командиров, завязну в суете, потеряю уверенность?»