Сварливый роман
Шрифт:
Я ни за что не буду пить этот кофе.
Странно удовлетворенный, я погружаюсь в свою работу и выныриваю только тогда, когда Иезекииль приносит поднос из столовой и заставляет меня перекусить.
День становится все жарче и жарче, пока я переключаюсь между встречами Fine Industries и Belle's Beauty. Теперь, когда я взялся за работу с управляющими компаниями, мне нужно многое наверстать.
Несколько часов спустя я провожу руками по волосам и проверяю время. Мои глаза расширяются, когда я вижу, что часы смотрят на меня. Взгляд в окно подтверждает,
Мои глаза затуманены, и я прикрываю рот, когда от зевка у меня сводит челюсть. Отходя от стола, чтобы размять ноги, я звоню миссис Хэнсли.
Она отвечает на мой видеозвонок и указывает телефоном на Белль.
— Папа! — Белль визжит, размахивая пальцами в зеленых и красных пятнах.
Я улыбаюсь. — Ты рисовала, Белль?
— Ммхм. — Она качает головой. — Я рисую для тебя!
— Мне не терпится это увидеть. Ты можешь мне показать?
— Пока нет.
— Ах. — Я широко улыбаюсь.
Миссис Хэнсли ерошит волосы Белль. — Еще одна поздняя ночь, Алистер?
— Я не думаю, что буду вовремя, чтобы уложить ее.
— Я позабочусь об этом. — Она притягивает Белль ближе и целует ее в щеку. — Что ты думаешь, Белль? Может, нам приготовить макароны с сыром на ужин?
Моя дочь улыбается от уха до уха. — Ага!
Я тихо смеюсь. Блюда Белль готовят каждый день, но она скорее съест пять тарелок макарон с сыром в неделю, чем побалует себя идеально сбалансированными блюдами.
— Папа сегодня будет дома поздно, — говорю я ей, держа телефон подальше от себя. — Но я зайду и поцелую тебя на ночь, как только вернусь.
— Хорошо. Пока, папочка.
— Пока. — Мое сердце тает, когда я смотрю, как она шевелит пальцами.
Меня убивает, что я не могу проводить с ней больше времени, но Клэр хотела, чтобы Belle's Beauty досталась нашей дочери по праву рождения. Мое невнимание привело к растрате наследия, которое она хотела оставить после себя.
Это безумие не будет длиться вечно. На короткий рывок я направлю всю свою энергию на возрождение бизнеса. Когда я закончу, Белль будет пожинать плоды для будущих поколений.
Надеясь пошевелиться, я открываю дверь и выхожу на улицу. В офисе тихо, а в коридоре темно.
Большинство моих сотрудников разошлись по домам.
Я стучу по краю стола Иезекииля, улыбаясь, когда он поднимает голову и трет кулаками глаза.
— Теперь ты можешь идти домой.
— Я ухожу, когда ты уходишь.
— Я не собираюсь уезжать в ближайшее время. Мне нужно просмотреть последние данные.
Моя настоящая работа начинается в нерабочее время. Поскольку большая часть моего дня посвящена Belle's Beauty, вечером мне приходится наверстывать упущенное в Fine Industries.
Иезекииль бросает на меня обеспокоенный взгляд. — Управление двумя компаниями истощает тебя. Когда у тебя будет время поспать, если ты будешь продолжать в том же духе?
— Кому нужен сон? — Я ухмыляюсь.
Он качает головой. — А как насчет твоей дочери?
— Я попросила миссис Хэнсли остаться на ночь. Она уложит
Иезекииль громко зевает.
Я киваю в сторону выхода. — Давай. Если мне что-нибудь от тебя понадобится, я запишу это.
— Хорошо. — Иезекииль неуверенно поднимается, и его водянистые глаза опускаются на мою кружку. — Ты хочешь, чтобы я приготовил тебе кофе перед уходом?
— Все в порядке. Вместо этого я выпью воды.
— Я могу сделать это для тебя. — Он тянется за чашкой.
Я прячу его за спину. — Все в порядке. Я справлюсь.
Иезекииль хмурится, но сдается и начинает собирать свои вещи. — Кстати, твой шурин сказал позвонить и договориться о встрече завтра, иначе он заедет в гости.
— Я могу вышвырнуть его еще до того, как он переступит порог здания.
— Но ты этого не сделаешь.
— Нет, я не буду. — Дэррел, возможно, сменил карьеру и надел мантию нейропсихолога, но он по-прежнему богат и влиятелен. Я не сожгу эти мосты, потому что он превратился в любопытного благодетеля.
Я потираю подбородок. Между Кайлой из Make It Marriage и моим шурином меня окружают люди, которые говорят мне, что у меня проблема.
Чего я не знаю.
Я в полном порядке, пока все идет по-моему. Это философия здорового образа жизни, не так ли?
Иезекииль опускает подбородок. — Увидимся завтра, сэр.
Я поднимаю руку на прощание и направляюсь в другую сторону. Я ни за что не переживу ночь на воде, поэтому планирую приготовить себе кофе самостоятельно.
Обычно я предпочитаю пиво "Иезекииль", но сегодня вечером я готов сделать исключение. Мои часы стали длиннее с тех пор, как я перенял Belle's Beauty, а Иезекииль не становится моложе. Я не хочу тащить его за собой по пути переутомления. Один из нас должен быть трезвомыслящим и вменяемым.
На полпути к кухне я слышу звук, похожий на сердитое карканье попугая.
Мои шаги останавливаются, и мое любопытство обостряется.
Что это было?
Я медленно пробираюсь сквозь темноту.
Мой осмотр приводит меня в кладовку.
Дверь слегка приоткрыта, и квадрат света падает на ковер. Тень танцует на полу.
— Дееетка! Деетка! Дееткаа! Нет! Я люблю тебя уууу! Не гогочи!
Мой нос морщится, и я прижимаю ладонь к двери, приоткрывая ее. К моему удивлению, я нахожу Кению сидящей на полу. Ее каблуки сдвинуты в сторону, а юбка задралась вокруг бедер, обнажая кремово-коричневые ноги.
Коробки установлены вокруг нее подобно гигантским стенам, напоминая мне о подушке форт Белль, которую мы соорудили, когда она болела и скучала дома.
В наушниках, засунутых в уши, Кения мотает головой взад — вперед и поет — если я могу назвать этот отвратительный звук пением- приглушенным голосом.
Я съеживаюсь и вхожу в комнату. Она стоит ко мне спиной, так что она все еще не знает о моем появлении.
— Э-э-э, да. — Кения хрюкает и дико пританцовывает. Она сидит, и в движении находится только верхняя часть ее тела, но я впечатлен ее ритмом.