Свекровь в законе
Шрифт:
Лиз выполнила задание с удовольствием, поскольку ее теория вдруг ей самой показалась вполне стройной и логичной. Она даже немного собой загордилась.
Отправив инспектора к начальнику, Елизавета вновь принялась за соскобы с фантастических книг.
Работа поглотила криминалиста настолько, что девушка ничего вокруг себя не замечала. И вывел ее из этого состояния запах пончиков в опасной близости. Почему-то к ненавистному аромату примешивались нотки орхидеи.
Словно это Дилан решил совместить все свои средства ухаживания разом.
Подняв
Дилан скромно стоял у края ширмы, отгораживающей эксперта от остального участка. В одной руке он держал коробку с пончиками, вновь приоткрытую так, словно внутри не сдобное кольцо, а обручальное. А в другой граф сжимал букет, на этот раз состоявший уже из пяти орхидей. Наверняка и пончиков больше, чем в прошлый раз.
– Добрый день, Елизавета, — улыбнулся он ей, и в глазах мужчины сиял чистый восторг, – вы просто чудесно выглядите!
Лиз могла бы с ним поспорить, причем с полным основанием. Прическа ее была всклокочена, один глаз скрыт за окуляром с толстенной линзой, которая придавала взгляду угрожающий вид, а внешность Лиз делала гротескной.
Кроме того, одна щека была испачкана зеленым реактивом, а другая - синим.
Либо Дилан не очень хорошо помнил, как девушка выглядела по жизни, либо он очень вежливый. Или влюбился по уши.
От последнего предположения измазанные щеки Лиз еще и зарделись.
– Вы, наверное, работаете без обеда, — продолжал кавалер, — я принес вам перекусить.
– Орхидеями? — съязвила Елизавета. Да, после вчерашнего она не испытывала энтузизма по поводу возможности их отношений. Стоит сразу внести определенность, чтобы не обнадеживать этого милого, но бесперспективного ухажера.
– Нет же, вот эти эмм… чудесные пончики.
– Да, они замечательные, как и ваши цветы, — кивнула Елизавета. Она его сейчас бросать будет. Точнее, лишать всяческих надежд. Информация о том, что пончики на самом деле отвратительная тяжелая еда, будет совершенно лишней. Так она словно намекает, что хотела бы в следующий раз более изысканное угощение. А не случится никакого следующего раза!
– Может, мы попьем кофе? — Дилан шагнул вперед, протягивая ей свои подношения. – И вместе оценим эту высокую полицейскую кухню.
– Нет, граф Рихтер, я занята, — сказала Елизавета, стараясь чтобы это звучало резко и безоговорочно. Именно как “нет”, а не “может быть”. Не может! Совсем не может!
– Тогда, я мог бы подождать, как вы освободитесь.
– Не нужно, Дилан, — она строго посмотрела на него. На этот раз молодой человек оценил выразительность ее увеличенного левого глаза и вздрогнул.
– А что будет, если сюда, допустим, зайдет ваша маменька, пока вы меня ожидаете? – Лиз приступила к нападению.
Дилан повторно вздрогнул.
– Снова спрячетесь? И меня за собой потащите?
Граф неуверенно пожал плечами.
– Вы словно стыдитесь нашего общения, граф, — сказала она немного обиженно, — скрываете меня от своих близких.
Лиз замолкла, пораженная собственной мыслью. И точно ведь, стыдится!
Недавно Елизавете попался в руки модный женский журнал, блестящий, словно мёдом отполированный. Такие издания еще называют “глазурными”. Потому что они яркие, броские и с приторным содержанием. Но статья ей попалась толковая, как она сейчас поняла. Известный консультант по делам семьи и брака писала, что если ваш парень скрывает вас от семьи, значит не относится к вам всерьез. И скорее всего считает недостойной своих близких. Просто проводит с вами время приятно, ничего более. Да, они всего пятый день и знакомы, но ведь она и не требовала ее представлять как свою девушку! Зачем ее вот так вот в кусты было прятать?
– Что вы, Елизавета! Как я могу вас стыдиться! — ошалел от ее слов Дилан.
Он хотел оправдаться, но не знал, как.
– Просто моя мама… она еще не знает, что я вырос.
– Почему же вы ей этого не скажете, Дилан? А еще лучше – не покажете? Сколько можно быть маменькиным сыночком? Или вам это удобно?
– Удобно? – Дилан задумался. — Скорее всего, так и есть.
– Вам нужно решить, граф, кто вы в большей степени. Преданный сын, который никак не вырастет. Или взрослый мужчина и блестящий кавалер.
– А совместить не выйдет? — спросил Дилан с робкой надеждой.
– Нет! — Лиз сказала это резко, тоном жандарма при исполнении. И сама себе удивилась. — Пока я чувствую, что ваша мама при наших встречах присутствует третьей.
Дилан подпрыгнул на месте и принялся испуганно озираться, прикрываясь букетом орхидей.
– Я образно! — вконец возмутилась Елизавета.
– Значит, вы не согласитесь пойти со мной на свидание? — голос Дилана дрогнул.
– При сложившихся обстоятельствах – нет! Да и потом, как вы объясните свою отлучку графине?
– Скажу, что пошел работать над кандидатской!
– Снова ложь! — с горечью произнесла Лиз. – Вы и вправду ведете себя так, словно совершаете нечто постыдное. Я не хочу продолжать это, граф. Прошу вас уйти. Вместе с пончиками.
– Нет уж, пончики пусть оставит! — послышалось из офисной части помещения.
Какой позор! Оказывается, полицейские все время подслушивали, и теперь наверняка смеются над ней!
Лиз закрыла лицо руками, чувствуя, как впечатывается ей в глазницу окуляр. Еще и синяк себе сейчас поставит!
– Елизавета! — прошептал Дилан.
– Не, мужик, бесполезно. Лучше иди, разберись с мамой, — вновь раздалось из участка.
Лиз услышала звук удаляющихся шагов. И когда она наконец отняла от лица руки, Дилана уже не было.
Зато ввалился Эдуард Бивик.
– О, пончики! — довольно прогудел он, хватая колечко с нежно-зеленой глазурью. Фисташковой, надо полагать.
– Нам оставь! Мы заслужили! — потребовал все тот же советчик.
– Точно, — подключился новый голос, — нас тут несколько раз чуть не стошнило лепестками роз.