Сверхновая американская фантастика, 1997 № 01-02
Шрифт:
Когда в лесу появились огоньки, я принял их было за светлячков. В конце концов, на дворе же лето. Но огоньки были слишком крупные и нечеткие. Три больших зеленоватых туманных пятна, зависших в воздухе, медленно приближались.
У меня волосы встали дыбом, но я остался на месте, продолжая прибивать проклятую куклу к дереву. Огоньки двигались беззвучно, сходясь ко мне, как волчья стая.
Три огонька сблизились, стали ярче, слились воедино. На меня надвинулся один большой сгусток света, ослепительный, словно зеленая луна, и я пригнулся. Свет приблизился к дереву, как раз когда из сердца куклы вылез гвоздь. Я был напуган до смерти, но, по крайней мере, теперь все было прекрасно видно.
— Извините, — промолвил я и нанес удар молотком.
Когда металл прикоснулся к металлу, у меня по руке разлилась адская боль. Вскрикнув, я выронил молоток и опустился на колени на землю. Когда я поднял взгляд, вся роща наполнилась десятками светящихся созданий, подобных обитателям океанских глубин, следивших за мной холодным нечеловеческим взором. И вдруг, словно приняв какое-то решение, огоньки начали собираться в кучки. Затем все кучки слились воедино, образовав вихрящийся огненный шар диаметром в четыре фута. Его непрерывно меняющаяся поверхность напомнила мне морские течения, только движущиеся гораздо быстрее. Шар словно маленькое зеленое солнце залил поляну таким ярким светом, что деревья и кусты отбросили горизонтальные тени: черные тени, уходящие в толщу леса подобно лучам тьмы.
Шар медленно приблизился ко мне, буквально накатившись на меня осязаемыми, словно бревна, тенями.
— Не подходи, — прошептал я.
Шар надвинулся ближе.
Мне доводилось видеть блуждающие огоньки в Голубых Горах, но никогда так близко. Возможно, наши просто более застенчивы? Рэнди Фергюсон клянется, что это человеческие души, но я ему не верю. По-моему, это нечто более древнее. Дочеловеческое. Первозданное. Я никогда не слышал, чтобы кому-то удавалось приручать их. Если это не союзники госпожи Кусахары, прибывшие освободить ее, то кто они?
Обезумевший от страха, я отполз в сторону, освобождая подход к дереву.
Светящийся рой легонько, почти нежно прикоснулся к варанингё, словно слон, тычущий хоботом в дрессировщика. На этот раз гвоздь не выскользнул. Он буквально вылетел, попав в светящийся шар. Тот отпрянул на фут назад.
Я внутренне приготовился к тому, что и остальные гвозди выскочат, и варанингё освободится. Бежать бессмысленно. С таким же успехом можно оставаться на месте. В лесу она сможет напасть на меня откуда угодно. Здесь, по крайней мере, я увижу ее в свете блуждающих огней. Руки мои онемели, но, возможно, мне удастся отбиться ногами. Я пригнулся, готовый дать кукле отпор. Настрой камикадзе: если мне суждено умереть, я возьму ее с собой.
Светящийся шар снова приблизился к дереву. Внезапно с его поверхности сорвался огненно-красный луч, подобный жалу гигантской пчелы. Он прикоснулся к варанингё, и кукла содрогнулась. От сухой соломы поднялась струйка дыма. Луч оказался гвоздем — раскаленным докрасна. Шар надвинулся на дерево, вгоняя в него жало — пылающий жаром гвоздь. Кукла окуталась дымом, и мне показалось, что я слышу ее крик. Светящийся шар отлетел назад, и я успел увидеть, как кукла вспыхнула желтым пламенем. С минуту соломенное чудовище извивалось, объятое пламенем. Наконец оно рассыпалось на части, которые упали к подножью кедра. Пламя, задрожав, погасло. Светящийся шар, словно дождавшись этого, лопнул как мыльный пузырь. И сразу же на поляне стало темно.
Спотыкаясь, я доплелся до кедра и удостоверился, что он не загорится. Варанингё превратилась в горстку потухшего пепла, в которой с треском мигали последние оранжевые искорки. Наощупь отыскав молоток, я, превозмогая боль, вытащил из дерева гвозди. Средний все еще был горячий. Извинившись перед кедром за доставленные неудобства, я щедро напоил его водой. Затем, удалившись на противоположный край поляны, я стал ждать рассвета.
Утром я направился назад в поселок. Из первого же телефона-автомата я позвонил домой госпоже Мори. Когда она ответила мне здоровым счастливым голосом, у меня радостно заколотилось сердце.
— Кажется, у вас все замечательно! — сказал я.
— Благодарю вас, сенсей. Извините, что вчера вечером не была на занятиях. Я прогуляла. Но обещаю наверстать.
— Ничего страшного. Меня тоже не было.
— Вы не заболели?
— Нет. Отчасти. В общем, долгая история. Как вы себя чувствуете?
— Сияю как пасхальное яйцо. Вчера ночью, не успела я и глазом моргнуть, боли прошли. Мой врач — шарлатан. Он сказал, это чудо.
— Врачи далеко не все понимают, — рассмеялся я.
Госпожа Мори стала серьезной.
— Вы еще не слышали про бедную госпожу Кусахару?
— А что с ней стряслось?
— Вчера ночью она умерла. У нее дома произошел пожар. Полиция говорит, должно быть, она курила в постели.
Я сказал все, что подобает в таких случаях — просто ужасно, какое потрясение и так далее — а затем, повесив трубку, с удивлением ощутил приступ дурноты. Я не собирался убивать ее. Мне просто хотелось шлепнуть ее по руке, заставить прекратить приставать к моему другу. Я не ожидал, что все так обернется. Закрыв глаза, я опустился на пол телефонной будки, где и просидел до тех пор, пока в дверь не заколотил какой-то мужчина в деловом костюме.
— Извините, — пробормотал я, приходя в себя.
Он грубо высказался насчет иностранцев. В отместку я опустил в автомат монетку. Когда до мужчины дошло, что я оплатил его разговор, то есть, оказал ему любезность, он бросился вдогонку за мной, пытаясь сунуть монету мне в карман, но я убежал от него, оставив своим должником. Ха!
Вот так, дед, я и вляпался в беду. Несмотря на решимость оставаться в стороне, я снова вернулся в мир. Я совершил действие, которое вызвало волны. И дело не только в смерти госпожи Кусахары. На прошлой неделе, когда я вышел на балкон полить мою сосну, я увидел волшебные зеленые огоньки, облепившие соседний дом. Я подумал, что это случайность, но прошлой ночью они тоже были здесь.
Понимаешь, они оказали мне любезность, и я должен расплатиться с ними.
Есть какие-нибудь мысли?
Твой не совсем еще оперившийся внук.
Дафна де Джонг
Роймата [17]
Почувствовав что-то под ногой, она решила, что это необычная ракушка и нагнулась посмотреть. На берегу ракушек было много и она уже засунула четыре или пять в карманы джинсов. Но это оказался гладкий осколок резного зеленого камня, легко помещавшийся в ладони. Долгие поиски в песке второй половинки так результата и не дали, хотя края скола почти не стерлись.
17