Сверкающий цианид
Шрифт:
– А вы, леди Александра?
– Вы хотите знать мое мнение, инспектор?
– Да, ваше мнение.
– Ну что ж, раз это так важно. У меня сложилось впечатление, что они хорошо знали друг друга. И имели интимные отношения. Понимаете, это было видно по тому, как они глядели друг на друга. Но конкретных доказательств у меня нет.
– Дамы часто имеют на этот счет правильные суждения, сказал Кемп. – Теперь, леди Александра, что вы скажете о мисс Лессинг?
– Мисс Лессинг, насколько я понимаю, была секретарем мистера Брауна. Впервые я увидела ее в тот вечер, когда умерла миссис Бартон. Затем я однажды встречалась с
– Позвольте задать вам еще один неофициальный вопрос: у вас не сложилось впечатления, что она влюблена в Джорджа Бартона?
– Не имею на этот счет ни малейшего представления.
– Тогда перейдем к событиям прошлого вечера. Он скрупулезно, шаг за шагом, допросил Стефана и его жену о том, как проходил столь трагически закончившийся ужин. На многое он не рассчитывал, и все, что ему удалось узнать, подтвердило его предположения. Все показания сходились в главном – Бартон предложил тост в честь Ирис, выпил и сразу же после этого отправился танцевать. Все гурьбой за ним последовали. Первыми к столу возвратились Джордж и Ирис. Ни один из супругов не мог дать никакого объяснения по поводу пустого стула, кроме того, что Джордж Бартон во всеуслышанье заявил, будто ожидает своего друга, полковника Рейса, который немного запоздает. Это утверждение, как было известно инспектору, не соответствовало истине. Сандра Фаррадей сказала, а муж с ней согласился, что когда загорелся свет после кабаре, Джордж смотрел на пустой стул каким-то странным, загадочным взглядом, несколько минут находился в страшной растерянности и не слышал, что ему говорили, затем он пришел в себя и предложил выпить за здоровье Ирис.
Единственная новость, которую инспектор смог приплюсовать к имеющейся у него информации, было сообщение Сандры о ее беседе с Джорджем в Файрхевене – когда он умолял ее прийти с мужем на вечер, устраиваемый им в честь дня рождения Ирис.
«Это был весьма благовидный, хотя и не соответствующий истине предлог», – подумал главный инспектор. Закрыв записную книжку, в которой он начертил пару каких-то иероглифов, инспектор поднялся со стула.
– Я вам очень признателен, милорд, и вам, мистер Фаррадей, и вам, леди Александра, за помощь и участие.
– В ходе дальнейшего расследования потребуется помощь моей дочери?
– Вся процедура – чистая формальность. Сбор свидетельских показаний, подпись медицинского заключения, и в течение недели расследование закончится. Надеюсь, – сказал инспектор, тон его едва изменился, – к этому времени мы управимся.
Он обернулся к Стефану Фаррадею.
– Кстати, мистер Фаррадей, есть тут одна – две небольшие каверзы, которые, я думаю, вы могли бы помочь мне разобрать. Нет нужды беспокоить леди Александру. Если вы позвоните мне в Ярд, мы сумеем договориться об удобном для вас времени. Вы, я знаю, занятой человек.
Сказано это было непринужденно, даже, пожалуй, беспечно, но три пары ушей уловили в словах инспектора затаенный смысл. Стефану удалось сохранить дружескую невозмутимость, когда он сказал:
– Разумеется, инспектор. – Затем он взглянул на часы и пробормотал:
– Мне нужно отправляться в Палату.
Когда Стефан второпях удалился и столь же поспешно уехал главный инспектор, министр-координатор обернулся к дочери и спросил, словно саданул наотмашь:
– Стефан имел шашни с этой женщиной?
Пауза
– Нет, конечно. Иначе бы я все знала. Во всяком случае, Стефан не таков.
– Ну что ж, смотри, дорогая, как бы локти кусать ее пришлось. Молва на месте не застаивается.
– Розмари Бартон дружила с этим самым, с Антони Брауном. Они везде вместе появлялись.
– Хорошо, – протянул министр-координатор, – ты-то уж, наверное, знаешь.
Он не поверил дочери. Его лицо, когда он медленно выходил из комнаты, было серым и взволнованным. Он поднялся по лестнице в гостиную жены. Ей было запрещено находиться в библиотеке. Он по опыту знал, ее необузданный нрав способен причинить неприятности, а при сложившейся ситуации с полицией ссориться не следовало.
– Ну что? – спросила супруга. – Как все закончилось?
– Вроде бы неплохо, – медленно проговорил министр-координатор. – Кемп – вежливый парень… обходительный… дело ведет с так-том… даже, по-моему, немного в этом отношении перебарщивает.
– Дело серьезное?
– Да, серьезное. Зря мы позволили Сандре выходить за него замуж, Вики.
– А что я говорила?
– Да… да… – Он не возражал. – Ты была права – а я ошибался. Но, посуди, она бы все равно за него вышла. Сандру с места не сдвинешь, когда она заупрямится. Знакомство с Фаррадеем подобно стихийному бедствию – человек, чье происхождение и прошлое никому не известны. Разве знаешь, как он себя поведет в трудную минуту?
– Ты думаешь, в нашей семье объявился убийца?
– Не знаю. Не хочу его голословно обвинять… Ну а полиция… они до всего докапываются. Он снюхался с женой этого самого Бартона – дело ясное. Или она из-за него отравилась, или же он… Как бы то ни было, Бартон не дурак, пахло разоблачением и скандалом, Полагаю, Стефан попросту не мог этого допустить… и…
– Отравил его?
– Да. Госпожа министерша покачала головой.
– Я с тобой не согласна.
– Надеюсь, ты права. Но кто-то отравил его.
– Нервы у Стефана слабые, чтобы совершить подобное.
– Для него самое важное – карьера, при его огромных способностях и задатках подлинного государственного деятеля. Никто не знает, что сделает человек, когда его загонят в угол.
Супруга снова покачала головой.
– Повторяю: нервы у него слабые. Здесь требуются азарт игрока и умение потерять голову. Боюсь, Вильям, я ужасно боюсь.
Он в упор посмотрел на нее:
– Полагаешь, что Сандра… Сандра…
– Мне претит даже подумать об этом, но что проку трусливо отворачивать голову и не смотреть в глаза реальности. Она совсем одурела от него – с первого взгляда. Я ее никогда, не понимала и всегда боялась. Ради Стефана она пожертвует все… всем… Чего бы это ни стоило. И если она была достаточно безумна и достаточно жестока, чтобы пойти на такое, ее необходимо спасать.
– Спасать? Что значит – спасать?
– Ты обязан спасать. Разве мы не должны заботиться о дочери? Сострадание заставит тебя использовать твои связи.
Министр-координатор пристально посмотрел на свою жену. Он долго с ней прожил и, думалось ему, хорошо изучил ее характер, тем не менее мощь и бесстрашие ее реализма, а также ее полнейшая беспринципность напугали его.
– Если моя дочь убийца, неужели я обязан использовать свое положение, чтобы избавить ее от ответственности за ее поступки?