Сверкающий цианид
Шрифт:
Люцилла вскрикнула.
– Нет, дорогая Ирис! Какая ужасная мысль – недостойная христианки.
– Почему недостойная? День умерших. В Париже в этот день люди возлагают на могилы цветы.
– Я знаю, дорогая, но они же католики, не так ли?
Едва заметная усмешка искривила губы Ирис. Она сказала напрямик:
– Я думаю, что вы, наверное, говорили про Антони, – Антони Брауна.
– Ну что ж, – пронзительно, как наседка, закудахтала Люцилла, – мы действительно о нем упомянули. Признаюсь, я, кажется, сказала, что
Ирис решительно перебила ее:
– А зачем вам вообще о нем что-нибудь знать?
– Нет, дорогая, разумеется, нет. Я лишь хотела сказать, что было бы неплохо, если бы мы знали. Разве нет?
– Вам в будущем такая возможность предоставится, – сказала Ирис, – потому что я выйду за него замуж.
– О, Ирис! – не то завопила, не то замычала Люцилла. – Второпях такие вещи не делаются – пока еще ничего не решено.
– Все уже решено, тетя.
– Нет, дорогая, не следует говорить о подобных вещах накануне похорон. Это неприлично. А это ужасное следствие и все прочее… В самом деле, Ирис, не думаю, чтобы дорогой Джордж одобрил это. Мистер Браун ему не нравился.
– Да, – сказала Ирис, – Джорджу бы это не понравилось, и он не любил Антони, но какое это имеет значение. Мне жить, а не Джорджу – тем более Джордж умер…
Миссис Дрейк снова запричитала:
– Ирис, Ирис! Что на тебя накатило? Так говорить бессердечно.
– Простите, тетя Люцилла. – Девушка держалась непреклонно. – Вы правы, может быть, это действительно так выглядит, но я не хотела сказать ничего плохого. Я лишь имела в виду, что душа Джорджа успокоилась, и я и мое будущее больше не тревожит его. Я сама должна это решать.
– Глупости, дорогая, ничего ты не можешь решать в такое время – не до того сейчас. Этой проблеме и взяться-то неоткуда.
– Но она уже взялась. Антони сделал мне предложение перед отъездом из Литтл Прайерз. Он хотел, чтобы мы поехали в Лондон и на следующий день тайно поженились. Жаль, что я так не сделала.
– Он, наверное, пошутил, – добродушно произнес полковник Рейс.
Она устремила к нему пылающий взгляд.
– Нет, не пошутил. Это избавило бы нас от множества хлопот. Почему я не должна ему доверять? Он просил меня ему довериться, а я не решилась. Во всяком случае, мы поженимся, как только он пожелает.
Люцилла разразилась потоком бессвязной брани. Ее пухлые щечки задрожали, глаза заблестели.
Полковник Рейс моментально оценил ситуацию.
– Мисс Марло, перед тем как уйти, могу я переброситься с вами парой слов? Строго по секрету.
Изрядно удивившись, девушка пробормотала «да» и направилась к двери. Едва она вышла, Рейс шагнул к миссис Дрейк.
– Не расстраивайтесь, миссис Дрейк. Меньше слов, больше проку. Посмотрим, что можно сделать.
Немного ее успокоив, он последовал за Ирис, которая провела его через прихожую в маленькую комнату с видом во двор, где печальный
Рейс заговорил деловым тоном.
– Мисс Марло, должен сказать, что главный инспектор Кемп – это мой личный друг, и я уверен, вы убедитесь в его надежности и добропорядочности. У него довольно неприятные обязанности, но, уверяю вас, он выполнит их с предельной деликатностью.
Она молча смотрела на него минуту, две, затем неожиданно спросила:
– Почему вы не пришли к нам вчера вечером, когда Джордж ожидал вас.
Рейс покачал головой.
– Джордж не ждал меня.
– Но он так сказал.
– Сказать он мог, но это не правда. Джордж определенно знал, что я не приду.
– Но лишний стул… Для кого?
– Не для меня.
Она полуприкрыла глаза, лицо мертвенно побледнело. Прошептала:
– Для Розмари… Ясно… Для Розмари…
Ему показалось, она упадет. Он подоспел и поддержал ее, потом заставил сесть.
– Успокойтесь…
Она беззвучно произнесла:
– Я спокойна… Но я не знаю, что делать… Я не знаю, что делать.
– Я могу вам помочь?
Она вскинула на него глаза. Они были задумчивы и печальны.
Спустя некоторое время сказала:
– Я должна разобраться, – она сделала рукой неопределенный жест, – по порядку. Прежде всего Джордж думал, что Розмари не покончила особой, но была убита. Он поверил тем письмам. Кто эти письма написал, полковник?
– Не знаю, никто не знает. У вас есть какие-нибудь соображения?
– Даже не представляю. Во всяком случае, Джордж им поверил, собрал вчера вечером компанию, поставил лишний стул, а это ведь был День Всех Святых… День умерших… день, когда может возвратиться дух Розмари… и сказать ему правду.
– Вы слишком впечатлительны.
– Но я сама чувствую… иногда ощущаю ее рядом с собой… я ее сестра… и мне кажется, она хочет мне что-то сказать.
– Успокойтесь, Ирис.
– Мне нужно сказать. Джордж выпил в память Розмари и… умер. Наверное… она пришла и забрала его.
– Дорогая моя, духи умерших не бросают цианистый калий в бокалы шампанского.
Эти слова, кажется, немного отрезвили ее. Она сказала, слегка успокоившись:
– Но это чудовищно. Джорджа убили… да, убили. Полиция так думает, и, видимо, так оно и есть, поскольку ничего другого представить нельзя. Но это же бессмысленно.
– Думаете, бессмысленно? Если Розмари была убита и Джордж начинает кого-то подозревать…
Она перебила его.
– Да, но Розмари не была убита. Вот почему это бессмысленно. Джордж поверил этим глупейшим письмам отчасти потому, что депрессия на почве инфлюэнцы не ахти какая причина для самоубийства. Но у Розмари была другая причина. Смотрите, я покажу вам.
Она выбежала из комнаты и вскоре вернулась с зажатым в руке письмом и протянула его полковнику.
– Прочтите. Сами увидите.