Сверстники
Шрифт:
Пенни вёз оленину и шкуры в мешках. Матушка Бэкстер везла корзину яиц и кружок масла, предназначенные в обмен на товары в лавке, и ещё корзину с гостинцами матушке Хутто: кварту сиропа из тростника нового урожая, четверть бушеля сладкого картофеля и лопатку приправленной сахаром ветчины бэкстеровского копчения. Она не пошла бы с пустыми руками даже в дом врага.
Пенни стал громко кричать, призывая паром с восточного берега. Его крик отдавался эхом вниз по реке. На противоположном берегу показался мальчик. Он медленно направил к ним паром. На мгновение Джоди показалось, что мальчику можно позавидовать: он толкает паром через реку туда и обратно. Но потом ему пришло в голову, что
– У тебя есть ружьё? – спросил он.
Мальчик отрицательно мотнул головой и приковался взглядом к восточному берегу реки. Джоди с тоской вспомнил о Сенокрыле. С первой минуты их встреч Сенокрыл беседовал с ним. Он махнул на мальчика рукой – ничего с него не возьмешь.
Матушка Бэкстер жаждала поскорее покончить с покупками и отправиться в гости. Они проехали короткое расстояние от реки до лавки и выложили на прилавок свой товар, Бойлс не торопился приступать к торговле. Он жаждал новостей из зарослей. То, что рассказывали Форрестеры о положении дел после наводнения, было слишком невероятно. Несколько охотников из Волюзии, побывавших на другом берегу реки, утверждали, что дичь там теперь почти невозможно найти. Медведи беспокоили скот в приречье, чего не случалось вот уже много лет. Он хотел услышать от Пенни подтверждение толкам.
– Всё верно, от слова до слова, – сказал Пенни.
Он опёрся о прилавок, приготовляясь к беседе.
– Знаете, я не могу долго оставаться на ногах, – сказала матушка Бэкстер. – Если вы, мужчины, столкуетесь о цене, я сделаю закупки и пойду к миссис Хутто. А вы тогда можете разговаривать хоть целый день.
Бойлс проворно взвесил оленину. Она была теперь редка, и он легко мог продать её по хорошей цене. Окорок-другой у него обычно забирал проходящий пароход – оленина была в новинку пассажирам-англичанам и жителям северных штатов. Он тщательно осмотрел шкуры и остался доволен их состоянием. У него уже был на них заказ, и он мог заплатить по пять долларов за каждую. Это было больше, чем Бэкстеры ожидали. Матушка Бэкстер с довольным видом обратилась к прилавку с мануфактурой. Она вдруг стала высокомерна и желала покупать только самое лучшее. У Бойлса кончился запас коричневой ткани из шерсти альпака. Но он может заказать со следующим пароходом, сказал он. Она отрицательно качнула головой. Слишком далеко посылать за ней сюда с Острова Бэкстеров.
– Почему бы вам не взять на платье вот этой чёрной альпака?
Она пощупала её пальцами.
– Слов нет, хороша. Сколько вы сказали? А…
Она отвернулась. Она снова замкнулась в своей гордыне.
– Я сказала – коричневой, значит, коричневой, – холодно проговорила она.
Затем она купила пряностей и изюму для рождественского пирога и сказала:
– Джоди, сходи посмотри, не сорвался ли наш Цезарь с привязи.
Опасение такого рода было настолько нелепо, что у него глаза полезли на лоб. Пенни подмигнул ему. Он быстро повернулся, чтобы она не заметила его улыбки. Ясное дело, она готовит ему сюрприз к рождеству. Вот отец, тот придумал бы что-нибудь получше, чтобы отослать его. Он вышел из лавки и посмотрел на мальчика-паромщика. Тот сидел, изучая собственные колени. Джоди стал подбирать кусочки известняка и бросать их в ствол дуба при дороге. Мальчик наблюдал за ним исподтишка, потом, не говоря ни слова, подошёл, остановился у него за спиной и тоже стал бросать в дуб кусочки известняка. Состязание
– Ты пойдёшь со мной или останешься с отцом? – спросила у него мать.
Он не знал, что ответить. Бабушка Хутто, как только он переступит порог её дома, выставит на стол пирожное или домашнее печенье. С другой стороны, сколько бы он ни слушал разговоров отца с людьми, ему всё было мало. Сомнение разрешил лавочник, протянувший ему лакричный корень. На какое-то время это удержит в согласии его душу и тело.
– Мы с отцом придём после, – надменно произнёс он.
Матушка Бэкстер вышла. Пенни, нахмурившись, глядел ей вслед. Бойлс с довольным видом поглаживал мех на оленьих шкурах.
– Я хотел взять за шкуры наличными, – сказал Пенни. – Но ежели вы продадите мне отрез на платье этой чёрной альпака, я не возражаю.
– Ни для кого другого я бы этого не сделал, – неохотно сказал Бойлс. – Да уж ладно, вы давно связаны со мной торговыми делами.
– Вы бы лучше отрезали и завернули кусок, пока я не передумал.
– Вы хотите сказать: пока я не передумал, – кисло отозвался Бойлс.
Ножницы с треском вспороли ткань.
– Ещё дайте мне шёлковых ниток под цвет и картонку вон тех стеклянных пуговиц.
– Это не включалось в сделку.
– Я заплачу наличными… И положите альпака в коробку, вдруг сегодня вечером будет дождь.
– Ну, а теперь, когда вы меня так надули, – добродушно сказал Бойлс, – расскажите мне, где можно подстрелить дикую индюшку к рождественскому обеду.
– Могу только сказать вам, где я сам собираюсь добыть себе индюшку. Их сейчас страшно мало. Чума здорово выкосила их. Так вот, переправьтесь через реку примерно в том месте, где в неё впадает Семимильный Приток. Знаете тот кипарисовый лес на болоте, там ещё есть два или три больших кедра, ну, прямо к юго-западу от ручья? Так вот, значит, как доберётесь туда…
Завязывался добрый мужской разговор. Джоди присел на ящик из-под печенья и стал слушать. Других покупателей в заведении не было. Бойлс вышел из-за прилавка и придвинул к огромной железной печке стул для себя и старое кожаное кресло-качалку для Пенни. Они достали трубки, и Пенни отсыпал Бойлсу своего табака.
– Табачок-самосад – что может быть лучше, – сказал Бойлс. – Засейте мне делянку будущей весной. Я заплачу не хуже любого другого. Так, значит, к юго-западу от ручья? Ну, а дальше?
Джоди жевал лакричный корень. Густой чёрный сок наполнял его рот, а беседа мужчин утоляла голод иного рода, там, за сводом черепа. Пенни рассказывал о наводнении в зарослях, рассказывал об охоте на волков и медведей, а также о том, как его укусила гремучая змея, – Форрестерам в голову не пришло об этом упомянуть. Джоди заново переживал прошедшее лето, и в пересказе Пенни всё выходило лучше, чем было на самом деле. Бойлс был зачарован не меньше Джоди и сидел, подавшись вперёд, позабыв о зажженной трубке. Когда вошёл покупатель, Бойлс нехотя покинул своё место у печки.
– Мать ушла час или два тому назад, сын, – сказал Пенни. – Беги-ка ты лучше к бабушке Хутто. Скажи им, я сейчас приду.
Джоди вышел из лавки.
Опрятный двор бабушки Хутто только ещё оправлялся от наводнения. Река в этом месте вышла из берегов, и её сад с осенними цветами был смыт. Повсюду виднелось необыкновенно много всякого мусора. Посаженные заново растения хорошо принялись, но цвели только кустарники возле самого дома. Бабушка Хутто была в доме с его матерью. Ступив на крыльцо, он услышал их голоса, а заглянув в окно, увидел пляшущее в очаге пламя. Бабушка Хутто увидела его и вышла на порог.