Свет чужого солнца
Шрифт:
— Что ж, допустим, — ответил Калид. — И что же предлагает Джела?
Белазир шагнула вперед, Дахар всей кожей почувствовал жар ее ярости и постарался охладить этот жар:
— Наша командующая знает, что в этом случае предпринять, — быстро произнес он. — Я только указал на возможность подобного события.
Калид повернулся к Белазир.
— По-видимому, ты захочешь, чтобы мы отдали тебе провинившегося? Нет, это невозможно. — Он сделал слабое ударение на слове «это» — и не взглянул в сторону своих лейтенантов. Выразительная пауза сказала столько же, сколько и выделенное слово: только не это; выдача исключена, но что-нибудь другое…
Калид готов приветствовать любое соглашение, если оно не подорвет его власть над лейтенантами. Напрасно он взял с собой на встречу светлоглазого солдата. Но, возможно, у него не было выбора.
— Ты убил одного нашего, — сказала Белазир.
— Как ты хотела.
— И ты тоже хотел.
— Что ты предлагаешь?
Дахар видел, что Белазир колеблется, и замер не шевелясь Теперь все зависело от нее. Он сделал все, что мог; у него в запасе не осталось ни доводов, ни авторитета, ни влияния. Командовала она, а не он, и Дахар поставил на карту все, рассчитывая, что Белазир именно такая, какой он ее представлял, для которой благо Джелы превыше гнева на своего лейтенанта.
Белазир уничтожит его, да — но в сером утреннем свете дома сестер-легионеров она проникла в тайную суть соглашения с Калидом. Пойдет ли она до конца?
Калид неотрывно глядел на Белазир. За ним под моросящим дождем стоял светлоглазый солдат. Он смотрел в спину своего командира. Позади Дахара кто-то пошевелился — Талот.
— Я предлагаю то же самое, — произнесла Белазир. — Трое с вашей стороны и трое с нашей. Кто бы ни нарушил приказ, мы покараем убийцу, но в присутствии всех шестерых и как можно быстрее. Соглашение заключается для того, чтобы предотвратить большое кровопролитие и остаться на клинке чести с гедами.
— Ох уж эта честь! — Исхак плюнул. — Будь проклят день, когда я их увидел.
Его несдержанность открыла перед вздохнувшим от облегчения Дахаром возможность, в которой он так нуждался.
— Молчи. Решает главнокомандующая, а не ты. Слово за ней.
— И за мной, — добавил Калид с вызовом.
Низенький делизиец опустил глаза. Дахар понял, что Калид прекрасно знает: первый лейтенант Джелы не должен распекать своих людей перед лицом врага, — и заключил, что Дахар пытается воздействовать на Белазир — так же, как он пытается воздействовать на своих солдат.
— Геды обещали нам оружие, и делизийцы не хотят его лишиться, — сказал Калид. — Если Джела получит его одна, то ее мощь слишком возрастет. Всем нам выгодно остаться в Эр-Фроу, и потому необходимо соблюдать законы гедов. Следовательно, нам выгодно перемирие с целью соблюсти эти законы.
По этой причине — а не из каких-то соображений о чести Джелы — мои солдаты и я принимаем твое предложение, командующая. Нас трое и вас трое, и если солдат или легионер совершит убийство, мы приведем его сюда, на это место, чтобы вшестером засвидетельствовать его смерть. Я согласен на это ради Делизии.
Калид посмотрел на светлоглазого. Тот с такой силой сжал зубы, что даже сквозь щетину было видно, как побелел его подбородок. После долгой паузы солдат кивнул.
— Мы стоим, — начал Калид, полуискренне-полунасмешливо, — на одном клинке, связанные…
— Замолчи! — Белазир плюнула. — Неужели у тебя нет хоть капли стыда, делизиец? То, что мы согласились на все это, не дает тебе права поганить своими устами слова, которые тебе не дано понять. А теперь оставь нас с нашим покойным.
В глазах Калида вспыхнул гнев; Дахар заметил, как он напрягся. Впрочем, они все были напряжены. Но Калид сдержался. Он дал знак солдатам, и они втроем, с оружием наизготовку, двинулись через поляну к лесу. Светлоглазый замешкался, но, двинувшись первым, Калид не оставил ему выбора. Солдат не мог один противостоять четырем, но прежде, чем последовать за остальными, произнес, не скрывая своей ярости и обращаясь прямо к Дахару:
— Мое имя Келовар. Запомни его, джелиец.
Дахар опустился на колени рядом с Джаллалудином. Рукоятка кинжала, выполненного с чисто делизийским пристрастием к чрезмерному украшательству, была покрыта каплями дождя. Капли собирались в струйки и скапливались в витых узорах. На ощупь рукоять была скользкой. Невидящие глаза Джаллалудина, смотрели на Дахара. Он выдернул клинок, и кровь брызнула из раны ему на руку. Он стоял, глядя на свою рубашку, на которой тоже была кровь.
Белазир шагнула к жрецу и сорвала с его плеча двойную спираль. Подняв левую руку — ту, в которой командующая никогда не держала оружия, — она трижды ударила лейтенанта по лицу. С этого момента Дахар перестал быть ее братом-легионером.
Лица Исхака и Талот изумленно вытянулись. Они не знали о приказе Белазир, не поняли, что лейтенант ослушался командующую в своих интересах, ради Эр-Фроу. Глаза Талот широко распахнулись, а у Исхака, после того, как прошло первое изумление, — прищурились. Он пытался разобраться в происходящем.
Белазир стояла с двойной спиралью в руке. Ее неподвижность могла означать неуверенность… Превозмогая себя, Дахар заговорил:
— Командующая. Мы только что заключили соглашение. Разжаловать меня сейчас, когда в легионах уже зреет недовольство…
— Молчи, — спокойно оборвала его Белазир.
Лицо ее стало пепельным, черные глаза как-то странно остекленели. Дахар понял, что недооценил ее стремление добиться нового оружия для Джелы; ради него она была готова пойти до конца. Он сам, «Кридоги», Эр-Фроу подвели ее к черте, за которой рушатся идеалы. Она верила в них всю свою жизнь, считала невозможной измену. Здесь она узнала, что клинок чести обоюдоострый; события обернулись против нее. Если соглашение, на которое она пошла, — просто сделка, если первый лейтенант, которому она доверяла, недостоин доверия…
— Можно ли увидеть заход Маяка? — тихо произнесла Белазир изменившимся голосом.
Исхак взглянул на нее с удивлением. Талот — с изумлением. Еще минуту Белазир молча стояла на мокрой траве с двойной спиралью Дахара в руке.
Глаза ее были устремлены вдаль. Потом она тряхнула головой, и Дахар видел, какого усилия, какого чудовищного проявления воли потребовал от нее возврат к реальности. Она снова стала главнокомандующей легионов Джелы во враждебном городе Эр-Фроу. И еще он заметил, что отныне ее воля будет непоколебима.