Свет далекой звезды
Шрифт:
Борьбу с прогулами Ольга повела не на жизнь, а на смерть. В конце каждого учебного дня ей на стол клали списки с фамилиями всех прогульщиков. Верочке было поручено добыть их адреса и телефоны. Прикрепленные преподаватели в тот же день ставили родителей в известность о пропуске занятий их чадом и просили выяснить, где оно было в это время. Каждый прогульщик писал в деканате объяснительную. За три пропущенных занятия объявлялся выговор, и Ольга долго мотала лодырю нервы в своем кабинете.
Все эти усилия не пропали даром – количество прогулов резко пошло на убыль.
И забрезжил свет в конце тоннеля.
Глава 27. ЛЕТНЯЯ СЕССИЯ
Май стремительно летел к концу. Летняя сессия вставала на горизонте во весь рост. Ольга со страхом ожидала ее прихода. Необходимо было выдержать марку: не допустить к экзамену лентяев – но таких набиралось отчаянно много. Ведь пятая часть студентов еще не исправила проверочную контрольную, около половины не получило зачета, без которого к экзаменам не допускали. А до них оставалось менее двух недель – сессия начиналась одиннадцатого июня.
А тут еще главный профсоюзный деятель кафедры старший лаборант Матусевич накатал на нее “телегу” в профком – за то, что она заставляет преподавателей работать по выходным. Ольге пришлось оправдываться.
– Я никого не принуждаю, – доказывала она, – все делается на добровольной основе. Но должны же мы исправить то, что напортачили. Или вы хотите, чтобы к сессии пришли с чудовищным количеством задолжников?
– Однако прежде обходились без воскресных работ, – возразил председатель профкома.
– Прежде не были известны факты, с которыми теперь пришлось столкнуться. Когда большинство студентов знает предмет на двойку. Или на них закрывали глаза. Но больше такого не будет. Повторяю – по воскресениям работают только те, кто согласился сам, никого насильно не заставляем. Да, при этом на работу приходится выходить одному из лаборантов. За это ему будет предоставлен удвоенный выходной. По желанию его можно будет присоединить к отпуску. Это вынужденная мера. Но без нее нам с ситуацией не справиться.
– Ну, хорошо, Ольга Дмитриевна, – сдался председатель, – но постарайтесь с этим не затягивать. Как только наметится улучшение, воскресные работы прекращайте.
Само собой прекратим, думала Ольга, возвращаясь из профкома, только когда это будет? А теперь еще все билеты придется переделывать. Где взять время?
Когда доценты положили ей на стол экзаменационные материалы, она от возмущения потеряла дар речи. Такой откровенной халтуры ей еще не приходилось видеть. Часть билетов была написана от руки – с зачеркиваниями и поправками. Количество заданий у разных доцентов было разным, в некоторых билетах имелось всего по одной задаче. Как тут проверишь умение их решать?
Попытавшись решить первую же попавшуюся задачу, Ольга обнаружила в ее условии ошибку. А каково студенту, которому она досталась бы? – подумала она. Вот уж поломал бы голову, бедный.
Собрав доцентов, Ольга высказала им все, что думала. Вкатала выговор Щадринскому за повторную халтуру. Потребовала, чтобы в билетах было единообразие, чтобы все они были отпечатаны и содержали несколько задач и примеров.
Все это возымело действие, и за неделю билеты были отпечатаны. Ознакомив ассистентов с их содержанием, она попросила проработать в группах самые сложные вопросы и задачи. Что и было незамедлительно исполнено.
К началу сессии все валились с ног от усталости и напряжения. Но их усилия начали приносить плоды – число задолжников стало неуклонно сокращаться. И к концу первой недели июня их остались считанные единицы.
Задолго до сессии Ольга попросила деканаты спланировать ей расписание экзаменов так, чтобы иметь возможность побывать у каждого доцента. Это ей было нужно для сравнения их требований, анализа обстановки на экзаменах и подготовленности разных потоков.
За три дня до начала сессии она вновь провела заседание кафедры. Необходимо было договориться о форме проведения экзаменов и едином подходе к выставлению оценок, чтобы исключить разнобой в этом крайне важном деле. В противном случае один экзаменатор гонял бы каждого студента минут по сорок – а другой, наоборот, не дослушав, выставлял оценку, стремясь поскорее уйти домой. Третий разрешал бы пользоваться учебниками и лекционными записями, не обращая внимания на шпаргалки и подсказки, а четвертый запрещал бы все это. Такого разнобоя нельзя было допустить ни в коем случае.
Экзамен по высшей математике традиционно был устным. Ольга всегда считала, что это неправильно – он обязательно должен быть письменным. Ведь главное, что требуется от студента – это умение решать задачи, думать. Если он умеет применять теоретические знания на практике, то ему можно простить неудачную формулировку теоремы. Ведь не методистов, в конце концов, они готовят, а инженеров. Конечно, грамотно излагать свои мысли инженер тоже должен уметь. Но ведь есть же у студентов и гуманитарные предметы – вот пусть там и упражняются в разговорной речи. А для их кафедры сейчас важнее всего выйти из прорыва. Для этого нужен письменный экзамен с большим количеством примеров и задач в билете..
Но она понимала, что в этом году поломать сложившуюся систему не удастся. Значит, надо постараться свести к минимуму ее издержки.
– Хочу сообщить вам свои требования к проведению экзамена, – начала она, – и буду просить всех неукоснительно их соблюдать. В аудиториях, где будут проходить экзамены, оставить по пять столов, остальные сдвинуть. И отдельно – стол для экзаменаторов. Я не оговорилась – экзамен будут принимать у одного студента двое экзаменаторов – доцент и ассистент, имеющий ученую степень. Тем самым мы исключим субъективизм при выставлении оценок. И заодно дадим возможность ассистентам сделать очередной шаг в подготовке к будущей должности. Ведь не век же им оставаться ассистентами – когда-нибудь и они станут доцентами. Вот пусть и учатся.