Свет и сумрак. Рассвет Обреченных

Ермошко Евгений Евгеньевич

– Сиагрий мне нужна твоя помощь! И пожалуйста не забывай, что нас итак зовут сюда крайне редко. Вспомни, как ты заполучил мое сердце и сколько раз ты лазил через окно в дом моего батюшки?

– Софья, тише! – маркиз сделал строгое лицо, но потом все же сменил его на улыбку. – Мне тогда было двадцать лет! И я еще не был маркизом.

– А я уже была прекрасной леди и как видишь такой и осталась!

Они оба рассмеялись и вспомнили ушедшие годы и сумасшедшие поступки. Маркиз хотел позвать придворного, чтобы взять еще пару бокалов, но тот сам подошел к ним.

– Милорд, миледи, – престарелый мужчина

любезно поклонился, – его величество хочет поговорить с вами. Позвольте я провожу вас.

Если сказать, что Сиагрий был ошарашен, то это значит не сказать ничего. Его ладони вспотели, во рту пересохло, а лицо запылало ярким румянцем. Про Софью же можно было сказать с точностью до наоборот. Она была уверенна в себе, на лице сохранилась восхитительная улыбка, а походка с которой она пошла за придворным ощущалась твердой и решительной.

Возле короля с королевой стояло сразу несколько герцогов и герцогинь. Все кокетливо улыбались и всячески пытались угодить правителю. Неизменимым оставалось только выражение лица герцога Дорского. Строгий и неуступчивый, коварный и жестокий, он стоял по правую руку монарха. Его хмурый холодный взгляд был направлен прямо на подходящего Сиагрия и его супругу.

– Ваше величество, – голос маркиза неожиданно для него сам по себе изменился и стал немного меланхоличным.

Разговоры вокруг прекратились и все уставились на него. Софья почувствовала, что замешкавшемуся супругу нужна ее помощь и тут же взяла инициативу на себя:

– Ваш придворный, ваше величество, он позвал нас. И еще ваша божественная бутоньерка сегодня ослепляет красотой всех присутствующих, – ее очаровательная, но робкая и стеснительная улыбка появилась на застенчивом лице.

На секунду воцарилась тишина и все взгляды перешли на нее. Софья испытала на себе множество надменных осуждающих глаз. Но когда король посмотрел на свой аксессуар в виде белого цветка и улыбнулся, все тут же рассмеялись вместе с ним и неловкий момент прошел сам по себе.

– Да. Это правда он бесподобен, как и ваша пара сегодня. Вы очень хорошо танцуете Софья.

– Несомненно, миледи долго тренировалась ваша величество, – вступилась в разговор супруга герцога Дорского и тут же обратилась к маркизе. – Ваше отсутствие на прошлых вечерах пошло вам на пользу. Видимо у вас было много времени, чтобы подтянуть все свои недостатки.

В глазах Милены Дорской чувствовался яд и неприязнь, который трудно было не заметить даже невооруженным взглядом. Она была светской львицей и считалась первой красавицей после королевы и не раз заслужено побеждала на королевском балу.

– Иногда природа сама определяет победителя, стоит лишь прийти, – Софья саркастически улыбнулась герцогине в ответ, а затем исполнила короткий реверанс перед королем.

– Ваша грация восхищает, – король еще раз похвалил ее. – Вам определенно стоит посещать чаще наши вечера. А что скажите вы, маркиз Сиагрий?

– Ваше величество, мы очень благодарны за приглашение и с радостью примем его снова.

– Это прекрасно милорд. Но я позвал вас не за этим. Мой главный сурапт Династий обеспокоен, тем что происходит на наших восточных рубежах. Он говорит, – король сделал небольшую паузу, а затем продолжил, – о неких странных потоках магии. Вам что-нибудь известно об этом?

–

Нет, ваше величество. Если бы Обреченные снова появились на наших границах я бы об этом знал. Патрули неукоснительно проверяют и обследуют пограничную территорию …

– Однако один из инквизиторов третьего ранга прошел мимо вашего носа, преследуя моих беглецов и пропал, – не давая закончить Сиагрию, включился в разговор герцог Дорский.

– Что скажите милорд? – настороженно спросил король.

– Мои патрули и дозорные ничего не докладывали о посторонних.

– Возможно вам стоило бы усилить число патрулей и их бдительность, – язвительно произнес герцог Дорский. – А еще лучше сократить их жалованье, чтоб в них меньше влезало вина и эля.

– Милорд Сиагрий, займитесь этим вопросом. Нам только ещё не хватало проблем на востоке королевства.

– Да, ваше величество. Я удвою число патрулей и лично проинструктирую их.

– Что ж эти разговоры о насущном и наболевшем утомляют, – король тяжело вздохнул и обратился к кузену, – Ирс вели первой придворной оповестить о продолжение бала.

*****

Сразу после торжественного шествия слуга проводил Ориона в соседний зал, по размерам сильно уступающий тому, где остались его родители и все приглашенные гости. Войдя внутрь, никто словно и не заметил там его появления, и он с облегчением выдохнул. Пройдя по залу мальчик уселся на одном из стульев. Дети герцогов и приближенных короля, разбившись по группам разговаривали между собой, играли или просто смотрели как их безнадежно пытаются развлекать шуты.

Как он и ожидал, скучнее места чем здесь во всем замке было и не сыскать, и сын маркиза решил перебирать в голове пиктограммы до того момента пока бал не закончится, а родители не заберут его отсюда. Орион вспомнил, как однажды Иверий показал ему «Звездную Тень» из книги «Созвездия и Пределы», которая была настолько сложной, что ему казалось, что он никогда не сможет расположить так звезды и вычертить нужное направление, чтобы стать призраком в ночи. Если бы у него это получилось, он мог бы гулять где угодно и делать все, что ему бы вздумалось. Тогда бы здесь ему бы не пришлось умирать от скуки, а вместо этого он мог бы бродить по бесчисленным коридорам замка и подслушивать королевские заговоры и секреты. Затем он воскресил в памяти «Барьер Стража» – нетрудную пиктограмму, но забирающую за несколько секунд почти всю магическую силу. Один раз он упал без сознания, когда попробовал продержать ее больше трех секунд. Но теперь на нем висел амулет Иверия, спрятанный под рубашкой, и он чувствовал его силу. Рука сама по себе потянулась к нему, но он тут же одернул ее. Здесь в королевском замке ни в коем случае нельзя было применять магию.

Орион хотел вспомнить и еще пиктограммы, но его мысли сами по себе ушли, когда дверь в зал снова отварилась и слуга пригласил зайти дочь графа Нарди, в возрасте примерно его лет. Две косички, красное шелковое платье и зеленые сапожки. Все как с иголочки. Впрочем, как и у всех детей, находящихся здесь. Ничего особенного. Разве, что ее лицо и глаза показались Ориону очень красивыми и добрыми.

Он оторвал от нее взгляд и снова углубился в потемки воспоминаний, как вдруг заметил, как кто-то подсел совсем рядом.