Свет любви и веры (сборник)
Шрифт:
Ах, если бы эта мысль пришла мне с самого начала… Я ведь слышал, что все, кто входит в кабинет к господину министру, выходят оттуда довольными и счастливыми. Стало быть, всё, что я делал до того, было сплошной глупостью…
Я должен был в первый же день, как только вошел в Министерство землеустроения, пойти в этот главный кабинет.
Вместо этого меня спровадили в кабинет зама по документарному подтверждению.
И я сказал ему: господин! Я владею землей площадью пять тысяч метров – получил ее в наследство от дяди. Хочу
Господин замминистра задумчиво покачал головой и ответил: всё сложно. Очень сложно. Вступление в наследство, раздел площадей, продажа, строительство, жизнь – каждое из перечисленного представляет собой отдельный проект. У вас начались большие трудности.
– Это так, – ответил я. – Смерть дяди действительно…
Он улыбнулся: нет, я вовсе не об этом говорю. Я о земле.
– О земле? – удивился я. – Большие трудности?
– Да. Уже на первом этапе пятьдесят процентов, то есть две с половиной тысячи метров, уходят в качестве налога на наследство.
Я удивился: земля?! Уходит?! Налог на наследство? Две с половиной тысячи метров? Почему?
Он встал, расправив плечи, заложил руки за спину и начал ходить по кабинету.
– Вы какую роль сыграли в смерти вашего дяди?
Я испугался: я? Я клянусь, что никогда…
Он прервал меня: клясться не требуется. Я вам верю. Вы не сыграли никакой роли в смерти вашего дяди. Я правильно понимаю?
– Совершенно правильно.
– Зато мы сыграли важную роль.
– Вы? В смерти моего дяди?
– Не только вашего дяди. Но всех. Инфляция, дороговизна, бюрократия, пробки и тысячи других проблем служат причиной того, что народ мрет и наследники быстрее получают ожидаемую ими собственность. По этой причине государство и взимает налог: плата за услуги наследникам в деле получения соответствующего наследства.
Я сказал: значит, я теперь должен отдать две с половиной тысячи метров в виде налога?!
– Таков закон, – ответил он. – Но я сделаю так, что вы заплатите налог лишь в объеме тысячи метров.
– Вы очень добры ко мне.
– Совершенно верно, и по причине этой доброты я принимаю ваш дар в размере пятисот метров.
Я вышел из кабинета зама по документарному подтверждению, потеряв полторы тысячи метров земли. Как это произошло, я только что сообщил уважаемому господину министру. Конечно, я пытаюсь, насколько это возможно, излагать всё в сокращении. Я сказал себе: если я буду докладывать обо всех деталях моих переговоров с заместителями, то потребуется дня три, а то и больше. Следовательно, нужно сокращать. И я лишь перечисляю главное.
Ведь если господин министр – добрый человек, это еще не значит, что я должен злоупотреблять его временем больше, чем я заслуживаю.
Зам по озеленению и нормам демократии спросил меня:
– Деревьев
Я ответил: деревьев нет. Было несколько дикорастущих кустов, и я их выкорчевал.
В этот миг зам по озеленению и нормам демократии так вскинулся, точно в него ударила молния:
– Выкорчевали? Вот так запросто? Вырвали из земли естественно выросшие кусты и благородно в этом признаетесь? А разве вам неизвестно, как наличие кустов помогает сдерживать движение песков в солончаковой пустыне?
Я спросил изумленно: пустыня? Здесь?
– Нет, вы не понимаете. Весь земной шар когда-то был пустыней.
– А какая связь со мной?
– Вы так говорите, будто должна быть прямая механическая связь…
– Но что же мне теперь делать?
– Что я могу сказать. Если вы теперь даже всю вашу землю засадите деревьями, это не компенсирует отсутствие тех кустов. Всю вашу землю следует теперь превратить в зеленую зону или, по меньшей мере, в университет. Другого пути нет.
Я сказал: другой путь есть, он обычно открывается, когда попадают в тупик.
Он ответил: отлично. Дело в том, что наш дом очень маленький, и я бы не отказался, если бы мои дети смогли посвободнее вздохнуть на пространстве в пятьсот метров.
– Пятьсот? – переспросил я.
– Да, – ответил он, – всего-навсего, и ваша проблема будет полностью решена.
– Полностью.
– Более чем полностью. Вы отныне будете иметь разрешение любое дерево в мире, где бы оно ни росло, выкорчевать, спилить, сжечь в печке и так далее… А если кто-то будет против, то мы вас поддержим.
Обо всём этом я докладываю уважаемому господину министру. В обмен на пятьсот метров земли мне разрешили выкорчевать любое дерево в мире по моему желанию. Мне кажется, это совершенно несправедливо. Что такое пятьсот метров по сравнению со столь всеобъемлющей лицензией?
Зам по кладам и хищениям с полной уверенностью заявил мне, что, мол, в вашей земле имеются клады.
Я ответил: клянусь Пророком и всеми праведниками, я вообще…
– А проверить просто, – перебил он меня. – Перекопайте всю землю на глубину пятнадцати метров – за ваш счет. Если клад обнаружится, он – наша собственность. Сдадите и получите официальный акт о приемке. Если не обнаружится, то вы были правы. У нас ведь с вами не вендетта.
– А нельзя ли… – сказал я.
– Можно, – ответил он. – Почему же нельзя? Я и мои компаньоны владеем фирмой по отысканию кладов с помощью новейших технологий. Без перекопки земель и прочего кровопролития. И себестоимость гораздо меньше, чем перекопка всей земли на глубину пятнадцать метров.
– Но у меня денег как таковых нет, – сказал я.
– А кто говорит о деньгах? – удивился он. – Просто: зачем вам столько земли с кладами. Отрежьте пятьсот метров, и дело с концом!
– Так всё просто?