Свет маяка галактики Млечный Путь. Книга первая. Прибытие
Шрифт:
Итак, Гавриил поведет первую сотню месторасположение Уральские горы, близ Воркуты, там, где и обосновался «царь тьмы» как он себя назвал, держите его и его приспешников под контролем, не давайте распоясаться. Хотя, власть на земле принадлежит им, я так решил, многое им подвластно, но не все, разберетесь.
Руководить второй сотней будет Игорь, вперед выступил высокий ангел с любопытным взглядом, волосы, глаза и крылья, все было пепельного цвета.
Третий Терлокий, было что-то не так в его глазах, а волос рыжий как огонь в печи. Особенно когда ангел встряхивал головой, казалось маленькие огоньки костра перескакивают с макушки до плеч и обратно,
Четвертый Тор был жгучий брюнет. Волосы убраны в две огромных косы, длине которых позавидовала бы любая девушка, крылья чернея ночи, лисий разрез глаз и цвет их был подозрительно рыжий, огромные плечи, ноги словно две колоннады, и на всем этом изваянии колосса, сияла как флаг, улыбка добра и света, радостью излучаемой Тором невозможно было не заразиться.
Пятый был наоборот тонкого телосложения, и, пожалуй, больше походил на девушку, ой всё, признаю, он ей и был, Ангелика, так звали руководителя пятой сотни, прекрасная и нежная, также и вся ее сотня была исключительно девичьей.
– На вашу сотню возлагается организация штаба, осмотрись, выбери место, на Новой земле, можно в Ледяной гавани, там наилучшим образом можно укрыться от любопытных глаз. Заведите картотеки, на свет и тьму, координируйте действия остальных сотен, будьте прибежищем и скорой помощью нуждающимся. Легкие ресницы опустились на светло голубые глаза и руки сложились в знакомый жест согласия – ахха.
– Шестая сотня полетит под руководством Кирилла, дислоцируется непосредственно в городе Воркуте, защищая каждого из немногочисленного населения города, приют можете найти подле монастыря.
– Седьмая сотня, поселится в Карских воротах, и Кристалл возглавит ее. Вперед выступил кареглазый, невысокий ангел со взглядом мечтательного моряка и такой же походкой, крылья его были белы как крыло чайки, а по краям шла синяя волна. Кристалл – огромная энергетика, балагур, везунчик, откликался на любой призыв о помощи, и сейчас радовался такому серьезному заданию.
– Я не подведу!
– Итак, – продолжил Господь, – никто не увидит вас, не услышит, если на это не будет моя воля, или ваши экстремальные ситуации, но человек будет знать или чувствовать, чью-то присутственную помощь, используйте это, спасайте людей. Вы не должны испытывать эмоции, хотя не защищаю вас от этого, они будут только мешать, но и это не плохо, души человека, это Вселенные, развивающиеся и изменяющиеся ежесекундно. Все вы частицы вечности, перемешивающиеся, и каждое мгновение обогащающие друг друга, единый разумный сложный организм галактик, обновляющийся и мчащийся по нескончаемым коридорам вечности.
Вы не должны нашептывать, со своими многовековым опытом, советы, никто из вас не знает, чем может обратиться для человека ваш совет, что для них добро, что зло, у каждого свой путь, своя судьба, своя предыстория сюжета. А перед этим было начало, где зародились взгляды, принципы, привычки, наследие предков и он идет своим путем, выбранным его доброй и свободной волей.
«Право выбора – это мой дар», – сказал Господь, – всему человечеству, она так сладка, эта свобода, но и полна опасных поворотов, пользоваться ей трудно и очень ответственно, может человека привести прямо в рай, ну а может и наоборот… Жизнь даю, зачастую, длинную, чтобы разобраться.
Страшные истории.
Итак, свет потух, затихли Надины шаги, и кроме воя вьюги ничего не нарушало тишину. Дети ещё не спали, но не возились и не разговаривали, каждый думая и мечтая о своем, кто-то переваривал услышанный рассказ. Этот обычный детский дом, как тысяча таких же по бескрайней России, находился на окраине города Воркуты, или лучше сказать вначале ее. Сюда приходили поезда по одноколейке, построенной на человеческих костях, как рассказывали старожилы города. Поезда было видно в окна детдома, памятник – паровозу, да одноэтажное здание вокзала, вот и все картинки, и то видно их было только с поздней весны до ранней осени, остальное время стекла были замерзшими, а нижний этаж и вовсе заносило в начале ноября снегом. Но в те дни, когда можно было увидеть в окно окружающий мир, дети с удовольствием смотрели на приходящие и уходящие поезда, мечтая о том, как приедут на них папы и мамы за ними или они сами уедут в них на встречу своему счастью. Дети жили на втором этаже, в маленьких уютных комнатах по двое и четверо в зависимости от комнаты, и тетя Аня, нянечка, детского дома, называла их сотами, так было их много. А ребятишек пчелками, они жужжали с утра и до вечера, наполняя его смехом, криками и суетой.
С другой стороны дома, в хорошую погоду, были видны Уральские горы, покрытые вечными серебристыми льдами, не тающим даже в самое жаркое лето, бывающее в заполярном круге не долгим гостем. Сегодня ночь была необычной, и детская интуиция сильнее, чем взрослая чувствовала это, повозившись в своих кроватках, Алексей и Дмитрий пришли к девочкам, Софии и Лидии и все вместе решили попить чай со сгущенным молоком и большим белым батоном, эти нехитрые, но абсолютное чудесные продукты были принесены сердобольной женщиной, рабочей на путях Яной.
Она иногда заходила с небольшими угощениями, для бедных сироток, чаще всего их забирала повар или кто-то из персонала детского дома, вечно снующих туда-сюда по длинному коридору. Яна, на вид была лет сорока, сорока пяти, невнятно одетая в ватные штаны, шапку-ушанку и форменную телогрейку, так что ни спереди, ни сзади и не разберешь, кто перед тобой мужчина или женщина. Жила она в третьем районе недалеко от вокзала у сестры с мужем, еще у них был ребенок, мальчик семи лет. Сестра выделила ей комнату, но Яна всегда очень стеснялась, что притесняет сестру с семьей и старалась, когда вся семья была в сборе, ничем не выдавать своего присутствия.
На самом то деле сестра была ей очень благодарна, они оба работали проводниками и мотались сутками по стране, просто как все простые люди, она не умела найти нужных ласковых слов для Яны и только иногда улыбалась приходя домой, грустно и коротко. За сыном то и присматривала Яна, бегая на обед домой она кормила его и вечером укладывала, покупав спать. И мечтала о собственном ребенке уже давно, но мужчины на нее не обращали внимания, кругом было полно молодых девушек и Яна решила, что приголубит ребенка из детского дома и воспитает как своего, но очень стеснялась перед сестрой, поймет ли, а о том, чтобы к ней привести еще одного ребенка не могло быть и речи.
Она уже стояла на очереди в малосемейное общежитие, но не знала, как рассказать сестре, чтобы и не обидеть, и не выглядеть предателем, бросающим мальчика сестры одного. Нет, конечно она будет и за ним приглядывать, но ей очень хотелось растить и своего ребенка, обрести смысл, почувствовать себя матерью, прожить эту жизнь не зря. Но духу поговорить не с сестрой, не с администрацией детского дома пока не хватало, и она просто приходила, отдавала немудренные продукты и уходила домой всегда, заливаясь горячими слезами.