Свет обратной стороны звезд
Шрифт:
Конечников повернулся к боковому экрану и своими глазами увидел отсвет второго чудовищного взрыва на невидимой стороне планеты. Следующий заряд врезался в поверхность по касательной, вызвав выброс на орбиту миллиардов тонн каменных обломков и ионизированного газа.
— Атас, — заорал наблюдатель, забыв все правильные, уставные слова. — Сваливаем.
Время стало внезапно липким, тягучим и длинным. Конечников прикладывал все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы заставить пальцы в рецепторной зоне двигаться, но они были словно ватные, чужие.
Голоса пропали, замерли в нелепых
Корабль начал маневр уклонения, движимый с предельным ускорением нереактивной тягой моторов. С некоторым запозданием маневр отхода повторили все крейсера.
Корабли шарахнулись от бьющего в пространство столба пламени, словно стая воробьев от вороны. Увернуться от прямого удара удалось даже неповоротливому транспортнику. Но станция… Коктейль из ионизированного газа и разнокалиберных обломков накрыл неповоротливую орбитальную крепость. Защитное поле продержалось недолго, уступив огненному шквалу. По наружной обшивке забарабанили каменные глыбы, снося ангары и надстройки, посты наблюдения и артиллерийские батареи. Огонь с изувеченной станции прекратился. Компресситовая броня с полевой накачкой предотвратила ее полное разрушение, но крепость в один момент лишилась двух третей своего оружия и всех средств дальнего обнаружения. Те радары и оптические блоки наводки, что уцелели, были практически бесполезны в облаке ионизированного газа, окутавшем Солейну.
Невидимая эскадра противника прекратила огонь. В драме под названием «Осада», наступил вынужденный перерыв.
— Почему они не добивают станцию? — тревожно спросил Стрельников, появившись на экране.
— Не знаю, Василий, не знаю. Меня больше волнует, что командование не ставит группе новых задач.
— Ну, штаб, наверняка, не пострадал, — иронически отозвался Стрелкин. — Штаны вот только поменяют.
— Я бы и сам наделал при таком раскладе, — со вздохом ответил Конечников.
— Экипаж, внимание! — скомандовал Федор. — Проверить основные и вспомогательные системы, при необходимости произвести наладку и ремонт. Начать доклад о состоянии систем!
— Сектора энергощитов 17, 18,19, 20, норма. Сектор…
Проверка заняла примерно 15 минут. Корабль был в практически идеальном порядке, не считая обычных мелких неисправностей.
Вздернутые предельной, шоковой нагрузкой нервы требовали разрядки. Боя, напряженной работы, водки, только не этой кошмарной неопределенности.
Молчание орбитальной станции угнетало. Все, имеющие доступ к блистерам и экранам наблюдения, во все глаза пялились на крепость, пытаясь определить степень ее разрушения. Краем уха Конечников услышал комментарии наблюдателей по поводу того, что наверняка метеориты прошили станцию до наружной брони, обратной, выглядящей вполне нормально стороны.
— Радист, вызывать башню контроля на всех диапазонах. Применить передачу световым телеграфом. Тот, кто будет сеять панику, пойдет под трибунал, — объявил Конечников.
— Капитан, — отозвался радист, — в радиодиапазонах сплошной треск. Оптические приемники модулированного сигнала на станции наверняка повреждены. А симпл-код — после письменного приказа.
— Ты чего, с дуба рухнул, сержант, — заорал Конечников. — Я тебе сейчас по зубам морзянку отобью.
— Никак нет, нельзя ваше благородие, — с дрожью в голосе отозвался радист.
— Тьфу! Все слышали приказ, отбивать симпл-кодом?! Я, командир корабля, капитан Конечников, приказываю начать передачу симпл-кодом.
— Есть, капитан! — отозвался радист, с которого Конечников снял всякую ответственность.
Расфокусированный луч маломощного лазера был направлен на крепость. Проходили минуты, рубка освещалась вспышками точек и тире, но «Солейна» молчала.
— Они отвечают! — вдруг крикнул кто-то. — Смотрите!
Федор увидел, как разгорается и гаснет крохотная звездочка.
Мозг сам по себе интерпретировал серию вспышек: «НЕ СТРЕЛЯТЬ НЕ СТРЕЛЯТЬ Я ПАРЛАМЕНТЕР НЕ СТРЕЛЯТЬ НЕ СТРЕЛЯТЬ Я ПАРЛАМЕНТЕР».
«Что за чушь?» — пронеслось в голове у Конечникова. Но мгновение спустя, огонек оторвался от корпуса станции и продолжил свой путь среди звезд.
— Артпост, внимание! — бросил в микрофон Федор. — Активировать все орудия, корабль взять на прицел! Наблюдателям смотреть в оба! Радист! Дать световой сигнал «Вижу неприятеля».
— Командир группы приказывает кораблям построиться в боевой порядок, без команды не стрелять, — доложил радист.
«Ублюдок», — помимо воли вырвалось у Федора.
— Что? — спросил первый пилот, который сидел впереди него. — Я не расслышал, капитан…
— Ничего, второй лейтенант, — отозвался Федор. — Не научило Гало ничему.
— А…
— Выполняйте, — раздраженно бросил Конечников.
— Есть.
Точки и тире сложились в сообщение, которое никак не хотело проходить в сознание. Федору на мгновение показалось, что мрачная темнота космоса насмешливо оскалились сгоревшими мордами паленых галянских мертвецов.
Внезапно, сквозь вой помех донесся голос дежурного:
— Скауты, прекратите светить на нас лазером! База повреждена, но не уничтожена. Приказываю возвращаться. По парламентеру не стрелять! Командирам кораблей — убрать всех от экранов и иллюминаторов.
— Вас понял, — ответил командир группы, — Но как же наблюдение?
— Не рассуждать! Выполнять! — заорал майор Перепелкин. Похоже, на него не подействовало ни разрушение станции, ни приближение неприятеля.
— Капитанам кораблей — выполнять! — распорядился командир группы.
— Ставни закрыть, — устало приказал Федор. — Отбой боевой тревоги. Дежурный расчет на местах — остальным отдыхать.
— Крок, ты не думаешь, что это подстава? — спросил Стрелкин, появившись на экране.
— Пойдем в кабинет, перекурим, — предложил Конечников.
— Ладно.
Через минуту, приятели с удовольствием затягивались вонючим дымком казенных сигарет.
— Ты знаешь, — с горькой усмешкой сказал Федор, — я сразу понял, что дело здесь нечисто. Хотели бы уничтожить, сделали бы это сразу. Запендюрить в планету побольше астероидов, — и все. И станция, и эскадра разом.