Свет обратной стороны звезд
Шрифт:
— Постам усилить наблюдение, — отозвался Федор.
— Вижу неприятельский крейсер, — с дрожью в голосе сообщил наблюдатель. — Боже, их два.
На экранах, среди мелких искорок обломков звездами первой величины плыли сдвоенные кресты неприятельских крейсеров.
— Вот и встретились, — тихо сказал зампотех. — Давненько не виделись.
— Боевая тревога, — скомандовал Федор, поражаясь своему спокойствию. — Рассчитать маневр обхода.
— Для «санитара» маневр исключается, — через некоторое время доложил штурман. — Перехватят.
Малый ракетоносец мог драпануть, скрыться в роях обломков, полагаясь на защитные поля, компенсаторы и реакцию пилота, но для транспортника, наполненного раненными, этот прыжок был невозможен.
Громады «Тондро» неторопливо наплывали на экран. В этом неспешном, обманчиво-безопасном движении чувствовалась вся чудовищная мощь этих огромных боевых кораблей.
Очень скоро на каждом неприятельском корабле можно было наблюдать без оптики все пять овальных орудийных фортов. Они выглядели как жилые «высотки», разрезанные на этажи подвижными орудийными площадками стрельбовых уровней. Огневые бастионы щетинились стволами массометов и плазменных пушек. На постах коррекции огня крутились локаторы и вспыхивали огоньки лазерных дальномеров.
«Тундеры» шли курсом сближения, уверенные в своем превосходстве. Эланцы действовали с некоторым академизмом, по всем правилам баллистики, зажимая конвой по нисходящей и восходящей орбите. Деметрианские корабли были бы перехвачены при любом маневре: если они ускорятся, пытаясь уйти в открытый космос, сменят плоскость вращения или начнут тормозить, сваливаясь на низкую орбиту.
Громадные ТШК в состоянии были не только располосовать транспорт и маленький боевой кораблик, но и просто загородить дорогу своими корпусами. Все было продумано до мелочей.
— Штурман! Может эта посудина, — Конечников кивнул на экран бокового обзора, где плыл санитарный корабль, — дать больше 4 «же»?
— Сам знаешь, что нет. Там народу, как селедки… Сильно ускорятся, — будет прессованное мясо в жестянке.
— Продолжаем движение, — подумав, сказал Конечников. — Заберемся поглубже в астероидные поля — будет легче разговаривать с virkoko.
На крейсерах загорелись ходовые огни, заработал световой телеграф:
«КОРАБЛЯМ ПРИКАЗЫВАЮ ОСТАНОВИТЬСЯ ОТКЛЮЧИТЬ РЕАКТОРЫ ДЕАКТИВИРОВАТЬ ОРУЖЕЙНЫЕ СИСТЕМЫ ПОДГОТОВИТЬСЯ К ОСМОТРУ ДЕСАНТНОЙ ГРУППОЙ».
От ТШК отделились маленькие черные точки — десантные лодьи. Их было шесть.
Обычно в такой кораблик упаковывалась рота отборных головорезов, обученных высаживаться под шквальным огнем зениток на корпус корабля, рубить лазы в наружной в броне и биться до последнего человека в узких и тесных проходах, не обращая внимания на громадные потери.
Экипажи шести десантных транспортов способны были поставить на уши целый линкор. А для санитарного звездолета и крейсера-разведчика хватило бы и пары кораблей.
— Капитан, — скомандовал Томский. — Бросай эту санитарную лайбу, и на полном ходу прыгай в астероидное поле.
— Не понял?!
— Оставь медицинскую лоханку, что ты в нее вцепился. Спасай наследницу престола и свою шкуру.
— Прошу письменный приказ.
— Какой еще приказ, говнюк. Делай, что тебе говорят!
— Понимаешь ты, что людей на «санитаре» на куски порежут!? — крикнул Федор. — Пилоты! Слушай мою команду! Прежний курс…
— Арестовать капитана, — распорядился Томский.
— Отставить, — приказал Конечников. — Рубку задраить. Стрелкин, взять санитарный корабль на прицел. Радист! Отбей эланцам: «Десантной группе ближе не подходить, сожгу транспорт».
— Федька, ты ебнулся? — проорал Василий по громкой связи.
— Васька, они думают, что «Омега» на «санитаре». Они за эту штуку в очко дадут и мать родную продадут. Верь мне, пожалуйста. Сбей на транспорте тарелку главного локатора.
— Лазером?
— А чем же еще! Плазмой корпус ему прожжем.
— Артпост! — заорал Томский. — Запрещаю.
Он попытался встать, но Федор сдавил полковника полями антиускорительной системы, включив максимум защиты от перегрузок на его кресле.
Эсбешник попробовал достать пистолет, но не смог сделать даже этого.
Невидимый в пустоте луч боевого лазера коснулся антенн транспортника, и тьма озарилась ослепительной вспышкой.
— Вы что, охренели? — донеслось с санитарного корабля.
— Центральный наблюдательный! Лодьи?!
— Вижу маневр отхода.
— Хорошо… Продолжать движение.
— Командир, они готовятся к стрельбе. Слышу посылки локаторов.
— Радист! Отбей «Пропустить! Не стрелять! С первого раза скаут не взорвете, а мне по транспорту одного выстрела достаточно». Васька! Навести плазмометы на «санитара».
— Ты серьезно!?
— Пусть видят. Только пусть канониры руки от гашеток уберут подальше. Мало ли чего… Комар, встань так, чтобы транспортник нас загораживал.
— Понял, командир, выполняю…
«А может у него и получится… Занятный малый… Пусть живет пока», — пронесся в голове чужой голос.
Федор машинально обернулся и столкнулся глазами с майором Лебедянским, который с нескрываемым интересом смотрел на него.
В игре наступил вынужденный перерыв. Крейсера эланцев рыскали по курсу, то отставали, то обгоняли маленький конвой, ища такое положение, из которого можно было бы поразить наверняка деметрианскую «собачку», не задев транспорт.
А ракетоносец маневрировал, прячась от эланских пушек за «санитара». Внутри корабля людям приходилось несладко. Вибрация и ускорения вынимали из них душу. Но тренированные пилоты могли маневрировать сколько угодно долго, а наводчики на артпосту не страдали слабостью вестибулярного аппарата.