Свет в оазисе

Дельта Марк

Алонсо слушал очень внимательно.

– Это большой остров, Алонсо, - продолжала Росарио.
– Некоторые колонисты могли уйти из форта еще до нападения индейцев. Если кто-то из них находится в глубине острова, он может даже не знать, что вторая эскадра Колона уже там. Ты согласен, что в такой ситуации вполне может оказаться, что Мануэль еще жив?

– Ты права, - шепнул Алонсо.
– Я отправлюсь на Эспаньолу и организую поиски Мануэля!

Росарио окатило горячее чувство благодарности.

– Спасибо! Но мы оставим это как возможность. Сначала

попробуем нечто иное. И здесь пригодятся твои удивительные способности. Твои, Алонсо, а не мои! Я, как орбинавт, ничего не могу изменить в сложившейся ситуации! Мануэль отправился в Западную Индию слишком давно, чтобы я могла изменить этот факт. Это огромная глубина ствола! Но ты, в отличие от меня, действительно можешь сделать кое-что, благодаря своему искусству сновидца.

Алонсо непонимающе смотрел на нее.

– Чем же тут могут помочь сны?
– удивился он.

– Я имею в виду вторую память. Ты ведь говорил, что в ней хранятся все, даже самые незначительные, воспоминания и впечатления человека, верно?

Алонсо кивнул, но Росарио видела, что он еще не понял ее мысли, которая и ей самой казалась бы граничащей с сумасшествием, если бы не сильнейшая внутренняя убежденность в том, что испробовать такую возможность просто необходимо.

– Как ты думаешь, вторая память есть только у тебя или она имеется у всех?
– спросила Росарио.

– Конечно, у всех!
– убежденно сказал Алонсо.
– Просто люди не имеют к ней доступа, когда они бодрствуют, а сны, в которых она иногда дает о себе знать, люди быстро забывают или просто не понимают их смысла. Поэтому и не догадываются о существовании второй памяти.

– Когда человек вдруг вспоминает что-то давно забытое, это воспоминание приходит именно оттуда, из второй памяти, верно?

– Безусловно.

– То есть, - продолжала Росарио, - какая-то связь между сознанием человека и его второй памятью все же есть, несмотря на малую доступность этой области?

Алонсо опять не стал возражать.

– Тогда давай предположим, что есть область еще более глубокая, чем вторая память. Хочешь, назови ее третьей памятью.

Лицо Алонсо озарилось пониманием.

– Там хранятся впечатления и воспоминания многих людей!
– воскликнул он громким шепотом.

– Да, - кивнула Росарио, - целых народов. Может быть, всего человечества. В таком случае, два человека, имеющие к ней доступ, могут передавать друг другу сообщения через третью память, даже если их разделяет необъятный океан!

Алонсо уставился на нее с таким изумлением, что, не будь ее внимание целиком поглощено заботой о Мануэле, она бы пошутила по этому поводу.

– Мне такое даже в голову не пришло, - проговорил он, наконец.
– Ну, у тебя и воображение! Не случайно ты сочиняешь музыку!

– Ты считаешь это плодом моей фантазии?
– встревожилась Росарио.
– То есть не веришь в такую возможность?

– Нет, что ты, это вполне возможно, - поспешно заверил ее Алонсо.
– Что именно надо сообщить Мануэлю?

– Самое главное, дать ему понять, что он действительно способен менять реальность. Ведь этот дар может защитить его даже от тех угроз, от которых не мог бы уберечься обычный человек! Очень важно, чтобы Мануэль перестал опасаться собственных способностей.

– То есть, - подытожил Алонсо, - я войду в состояние доступа ко второй памяти и сформирую намерение послать Мануэлю сообщение через какие-то еще более глубокие сферы сознания, которые ты назвала третьей памятью?

– Да, что-то в этом духе, - Росарио искала слова, которые наилучшим образом передали бы ее мысль.
– Сообщение должно быть сформулировано очень кратко и емко, поскольку мы не знаем, в насколько смутной или искаженной форме может его получить Мануэль. Будет ли это некая идея, которую он воспримет как свою собственную или ему что-то приснится, - нам неизвестно. Поэтому твоя весть должна быть краткой и несложной. Например, такой: "Ты можешь менять реальность. Это - хорошо!" И повторяй это много раз. Потом: "Мать знает, что ты жив". Тоже много раз. И, наконец, третье сообщение должно быть таким: "Адмирал уже на Эспаньоле". Много-много раз.

– Я буду делать это каждую ночь, - обещал Алонсо, - пока мы что-нибудь не узнаем о нем.

– Спасибо!
– шепнула Росарио и, оглянувшись по сторонам, быстро поцеловала его.
– И за готовность ехать на Эспаньолу тоже спасибо. Но мне кажется, что Мануэль непременно попытается добраться до кастильцев на острове и вернуться домой первым же кораблем. Поэтому, отправившись туда, ты скорее всего с ним разминешься. Так что с твоей поездкой в Индии мы пока повременим.

Переночевав в доме Круса, Алонсо на следующий день, до возвращения в Кордову, успел зайти в Каса де Фуэнтес. Росарио предложила ему позавтракать вместе с ней в небольшой столовой возле кухни, так как на балконе это было невозможно сделать из-за сильного ветра.

– Ну, что?
– нетерпеливо спросила она, когда Альфонсина, накрыв на стол, вышла из столовой.

– Я сделал это, - доложил Алонсо.
– Под утро, когда проснулся. Обычно в эти минуты мне легче всего входить во вторую память. Когда сны закончились, а пробуждение пришло еще не полностью. Вчера я так и поступил. Много раз посылал три сообщения и воображал, что Мануэль их получает. Кстати, я добавил еще одно: "Менять давние события опасно". Это, чтобы у Мануэля не возникло неприятностей с глубиной ствола.

– Какая правильная мысль!
– обрадовалась Росарио.
– Хорошо, что ты про это подумал!

– К сожалению, у меня нет способа узнать, - продолжал Алонсо, - дошли ли на самом деле мои сообщения до Мануэля. Один раз я уже почти начал видеть его облик, но я знал, что это просто мое воображение формирует очередной сон.

– Ничего. Продолжай посылать сообщения каждую ночь. Это не утомило тебя?

– Нет, нисколько, - успокоил ее Алонсо.
– Но даже если бы и утомило, какая разница? Я ведь обещал это делать. К тому же речь идет о твоем сыне и моем друге.