Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин
Шрифт:
Могут ли теперь у них сложиться отношения, когда он уже взрослый мужчина? С его властью и её силой она не будет бояться того, что грядёт. В союзе с Расимом она станет сильнее и сможет найти ответы на вопросы, которые тревожат её уже много лет.
— В темнице Арружа у меня было видение, — призналась ведьма, и Расим удивлённо склонил голову набок, внимательно слушая, что она скажет дальше. — Я видела неописуемую угрозу всему миру, которая навеяла на меня невероятный ужас. Страх перед грядущим до сих пор не покидает меня. Грядет нечто, отчего мы не сможем убежать. Отчего мы не сможем спрятаться. Я надеялась, старые книги подскажут мне, что это и как это побороть. Расим, мои видения повторялись неоднократно, — с трепетом договорила она.
Её голос и глаза призывали к помощи, словно бы Расим был для неё лучиком последней надежды. Но как только она произнесла слово «угроза», Расим пропустил всё остальное мимо ушей. И этот внимательный вид был лишь завесой безразличия.
— «В темнице Арружа», — мысленно осмеял он ведьму. — Нет. Скорее в заточении у своего любовника, — тихо пробубнил он себе под нос и совсем не удивился тому, что его кольнула ревность.
Она пришла сюда ради книги, ясно осознавал Расим, и плевать, какие кошмары привели её сюда, он книгу не отдаст.
Кстати, о любовнике.
Расим встал, вильнув спиной, и медленно спустился с возвышения, словно там была тысяча ступеней. Он вступил на тонкую ковровую дорожку, устланную до самих основных дверей, и пришёл в отвращение от её изношенности. В отличие от ковров, устланных у колонн, эта была сильнее истоптана небрежными слугами и, особенно, этими нытиками-горожанами, приходившими жаловаться о своих невзгодах. Надменно подняв голову и сложив руки за спиной, Расим мерным шагом пошёл в сторону ведьмы, не отрывая от неё хищных, голодных глаз. Его взгляд притянули две косые линии, тянущиеся вниз от талии по её плоскому животу и пропадающие между ног прежде, чем встретиться в остром конце. Расим проглотил слюну, а кровь в жилах устремилась вниз. Он подходил всё ближе, насторожив ведьму. Изгибы её талии так и взывали схватить её и крепко прижать к себе. Аромат её тела — букет весенних цветов — мог свести с ума любого и заставить делать всё, что ей угодно. И он сдерживал себя, чем ближе к ней подходил. Он бы поддался, если бы не один нюанс. Расим прошёл мимо ведьмы почти вплотную, вдыхая её запах. Он прошёл ей за спину и опустил глаза вниз.
— Нигора, — с необузданной страстью и неудовлетворённым возбуждением протянул Расим. — Это имя отражает твою несравненную красоту. Ибо воистину!.. Наглядеться на тебя… невозможно! — вздохнул он.
Расим наклонил голову направо и бросил игриво-ехидный взгляд исподлобья на её спутниц. Вильнув головой, Расим вновь опустил глаза вниз. Его взгляд упал на неглубокую выемку в платье, образовавшуюся между её ягодицами, непринуждённо выпирающих, словно две спелые сладкие дыни. Отчего по всему телу Расима пробежала похотливая дрожь. Он прикусил нижнюю губу и шагнул вперёд.
Оказавшись на ладонь впереди и справа от неё, Расим опустил взгляд с высоты своего роста на её грудь, скрытую высоким вырезом. У него зачесались руки. Он хотел помять их, но с трудом сдерживал себя. Он схватил руки перед собой, чтобы скрыть своё мужское возбуждение.
Её румяная, гладкая кожа стоила отдельного внимания. Дай Расиму волю, и он будет ласкать её вечно. Он видел, что её шея напряжена. Она злилась, и ему это нравилось. От этого она только красивее.
Расим взглянул на её милое, надутое сердитое лицо, и Нигора отвела взгляд в сторону. Её рассерженность была вызвана собственной наивностью. Как вообще она могла подумать, что у них с Расимом что-то выйдет? Ей стало тошно от этой мысли, и она отбросила её. Расим никогда не был ей интересен. С чего вдруг сейчас? Она сконцентрировалась на книге.
Досадным было то, что ради этой древней книги ей придётся терпеть Расима и его колкости, чтобы договориться с ним. Это отнюдь не радовало, но если он перейдёт черту, он об этом быстро пожалеет,
Тем временем, Расим видел, как Нигора сжимает губы, подавляя в себе гнев. Ах, какие нежные губки, подумал он, глядя на них. Верхняя чуть тоньше нижней, с острыми уголками посередине, а нижняя вдобавок слегка пухлая. Ах, какие только наслаждения она может доставить одними губами, искушение будоражило всю среднюю часть его тела. Расим возжелал Нигору с первого взгляда. Он хотел вкусить её влажного фрукта, сделать её своей, но не мог себе этого позволить. Однако времена меняются, и теперь он взрослый мужчина, у которого есть власть и могущество. При желании, он может наконец-то сделать её своей по её воле или же против — это не имело значения. Даже на тот маленький нюанс можно закрыть глаза. Однако было другое препятствие, другое «но» — этот её любовник.
— Любой мужчина возжелает тебя, — отвернув от неё взгляд, в котором тлело сожаление несбывшейся мечты, Расим направился на своё место. — Умрёт или убьёт ради того, чтобы излить в тебя свою похоть, — в его голосе было отчётливо слышно насколько сильно того желал он сам.
Эти слова не понравились Нигоре. Вовсе нет. Ещё никто не смел так оскорблять её, и кровь начала кипеть в венах.
— «Да как он смеет?!» — гневно насупилась она. Ещё чуть-чуть и она обратит его язык в пепел.
Расим остановился в девяти шагах от неё и снова повернулся к ней с очередной колкостью на устах.
— Посчастливилось лишь султану Бузургу, не так ли? — его плечи прошлись волной, а вопрос вонзился в Нигору, как копьё, ранив все её чувства.
Сам же Расим смотрел мимо неё с насмешливо раскрытой ухмылкой на черноволосую спутницу слева от Нигоры. Эта юная красавица была из Аброра или других городов братьев. Расим понял это по её бронзовой коже, большим тёмным глазам, круглому лицу и дуговым бровям. Помог ему также с этим выводом её надменный, презирающий взгляд.
В карих глазах другой, белокожей спутницы Нигоры горело желание напасть на него и наказать за оскорбление их госпожи. Расим с вызовом посмотрел на неё и ухмыльнулся. Это доставляло ему удовольствие.
Это было последней каплей в чашу терпения Нигора. Больше она выслушивать не станет. Руки сжались в кулаки, готовые в любой момент раскрыться и метнуть импульсные удары в этого твердолоба.
— «Раскрой свой рот ещё раз, чтобы я испепелила тебе язык», — мысленно взывала она, бросив на него ярый взгляд исподлобья.
— Бесспорно… — «Нет, не так», — передумал Расим, поняв намерения Нигоры. — Ты, несомненно, могущественная из всех ведьм, — Расим сделал шаг в её сторону, а его выжидающий взгляд теперь бросал вызов самой ведьме.
— «Он мне льстит?» — Нигора не поняла такого хода, но успокоилась и разжала кулаки, невзирая на испытующий взгляд Расима. — «Ты мне не ровня», — думала она.
— Стоит отдать должное Бузургу. Произношение твоего имени в обратном порядке — лучшее, что он мог дать тебе, — в словах Расима не было колкости. Наоборот, он был серьёзен, но Нигора с подозрением скосила на него взгляд, а не утихшая до конца злость снова сжимала её пальцы в кулак. — «Арогин» олицетворяет твою истинную суть, — Расим встал в трёх шагах от неё. — Твою истинную силу. То, кто ты есть, — опустив голову, он посмотрел ей прямо в глаза (ведьма на три с половиной головы ниже Расима).