Свет во мраке
Шрифт:
— Я-я-я-я… — старец, не вставая, вновь закричал. Кажется, он даже не понял, что только что умер и вновь воскрес. Либо же это было привычным для него — умирать и воскресать. Хлябающее в груди сердце видать слабо, потрясения прошлого не прошли для него даром.
Удивительно другое — чужая жизненная сила запасенная внутри тела обычно содержится либо в сферах, откуда при помощи магических некромантских плетений передается в необходимые для подпитки места, либо же сила естественным образом разливается по телу носителя, сливаясь с его собственной — как у меня, к примеру. Иллар же походил на глиняный кувшин с глотком жидкого подкисшего молока на донышке. Едва появилась трещина, жизненная сила поспешила залатать дыру — починила сердце. Старик ожил. Но так быть не должно. Слишком плохо все это работает.
Развернувшись, я пошел прочь. За моей спиной набирал силу дикий вопль окончательно очнувшегося мага, вцепившегося костистыми пальцами в укрепленные магией прутья решетки. Сам себе ловушку смертельную соорудил. Не рой другому яму…
— Я отдам тебе многое-е-е-е! Злато! Рубины!
Я не ответил.
— Мы ведь дворяне! Высокое сословье! Не оставь меня так! Не оставь, барон Корис! Ведь мы равные!
— О нет — качнул я головой — Мы не равны. Ты мерзкий людоед алчущий лишь собственного бессмертия и безопасности. Клятый сыч сидящий в проклятой башне, и сумрачным взглядом выглядывающий врагов или же новую добычу. Не смей называть нас равными, старик! Хо… придумал…
Поменяв решение, я в несколько прыжков вернулся к решетке, отыскал взглядом нехитрую систему рычагов, цепей и блоков. Отыскав нужный, я дернул за рычаг и с тяжелым скрежетом ржавые, но почти несокрушимые железные ставни на окнах открылись, впустив внутрь яркий дневной свет. Старик испуганно застонал, прикрыл глаза рукой, съежился.
— Мы ведь дворяне — повторил я чужие слова — Вот тебе и выход из крысиной западни. Беги, старик, беги. Лети свободной пташкой на волю.
Смешно… окутанное дневным светом окно сияло, приковывало к себе внимание, однако Иллар пятился в ужасе до тех пор, пока не уперся спиной в решетку и не заскулил подобно несчастном щенку оставленному на улице под дождем. Его скулеж не вызвал во мне жалости. К тому мигу я был уже далеко, выбросил легенду пустышку из головы. Мне вслед что-то продолжал кричать безумный маг, но мне плевать, я занимался куда более любопытным делом — изучением не менее легендарной и по-настоящему красивой и мощной башни. Будь я имперским богатым волшебником от такой не отказался бы…
Довольно просторные коридоры казались бусинами жемчужного ожерелья, а восходящий по спирали коридор его нитью. Коридор связывал все воедино. Башню возводил настоящий мастер не стесненный в рабочих руках и средствах. Причем строил из самого лучшего материала. Постройка и без магического укрепления способна простоять века и века. Жаль, что сейчас здесь все в таком запустении.
Первым делом я наткнулся на грязное логово плененного мною хозяина башни. Оно представляло собой место под закрытым сейчас окном, откуда Иллар впервые заговорил со мной. Здесь имелось несколько засаленных вонючих одеял и подушек. Под десяток чашек и мисок с остатками пищи и питья. Куски сероватого подохшего мяса заставляли подозревать худшее. Но больше всего меня поразили зубы. Горка чертовых зубов и клыков! Они лежали на полу коридора, у самой стены напротив окна. Сотни зубов. Человеческие, звериные, шурдские, прочие… так и видится, как сумасшедший дедушка сидит на одеялах, глодает вырванную у кого-нибудь нижнюю челюсть, порой выплевывая на пол чей-то зуб… но это вряд ли — зубы и клыки прочно сидят в своих гнездах, вытащить их не так-то просто. Тут действовали клещами или молотком…
На этом же этаже, совсем рядом с жутким окном, находилась большая светлая комната с остатками весьма богатого убранство, с роскошным огромным ложем. Спальня хозяина. Да, она достойна принять высокомерного имперского мага. Но тут очень давно никто не почивал. Еще бы. Ведь хозяин превратился в вечно голодное чудовище залегшее под любимым окном и постоянно выглядывающее через щелку в ставнях наружу — вдруг да появится кто вкусный…
Я поднялся выше. И ахнул. Замер надолго в восхищенном ступоре. Библиотека. Тысячи книг. Они повсюду! Сколько же лет этим древним фолиантам… ни малейшего следа сырости в большом зале, нет и запаха тления и гниения. Бери любую книгу, опускайся вон на тот кажущийся целехоньким дубовый стул и начинай читать… Я с огромным сожалением
Я медленно поднимался вверх, минуя этаж за этажом, заглядывая в каждую комнату. Еще спальни, столовая, удивительно опрятная мастерская с богатым набором инструментов для резьбы по дереву. Увлечение прежнего Иллара? Запросто. Он был совсем иным, высокодуховным человеком, любящим книги и красивые вещи.
Наконец я добрался до самого верха. И оказался на продуваемой всеми ветрами смотровой площадке башни. Изящные каменные перила не спасали от сильных порывов, но давали надежду, что удержат неосторожного наблюдателя, не дав ему улететь вниз. И здесь, рядом с дверью, нашлись грязные одеяла и прочие вонючие тряпки. Миски, мятые кубки, мелкие косточки, слабый запах гнили быстро сдуваемый ветром прочь.
И нечто стоящее у края площадки, бережно накрытое большим куском шкуры и перевязанное выцветшей тряпкой. Содрать шкуру труда не составило. И я бережно провел ладонью по золотисто поблескивающему металлу, полюбовался мерцающей выпуклой линзой. Задумываться о предназначении очень большого предмета не пришлось — оно служит для наблюдения. Эта штука называется подзорной трубой. И чаще всего служит для наблюдения за ночным небом, за звездами. Но сейчас линза была не поднята к небу, а опущена к земле. Что ж… нетрудно догадаться, что Иллар Затворник использовал ее для выглядывания бродящего вокруг ходячего мяса.
Быстро разобравшись с достаточно сложным устройством, я прильнул глазом к узкому концу трубы и поражено ахнул, увидев, как резко приблизился недавно пройденный мною гигантский водопад. Будто бы я снова стоял рядом с ним! Осторожно поведя трубой, я невольно поморщился — меня едва не замутило. Пришлось закрыть глаза и переждать. В следующий раз я действовал куда медленнее, внимательно разглядывая проползающие в линзе полосы растительности, заброшенную узкую дорогу, какие-то развалины. Потрясающая вещь…
Но восхищенные эпитеты живо вылетели у меня из головы, едва я увидел быстрые тени бегущие вдоль реки прямиком в мою сторону. Еще не умело ведя за ними линзой, я рассмотрел все в деталях, после чего заставил себя оторваться от созерцания кошмарных преследователей и начал осматривать остальную местность между водопадом и башней. Вскоре я увидел еще одного врага, а когда повел трубой далеко в сторону и выше, то заметил и верховой отряд следующий вдоль кромки обрыва. Они ищут спуск вниз… и я прекрасно узнал тех, кто возглавляет отряд. Истогвий собственной персоной… я ощутил невольный холодок в сердце. Это очень опасный враг. Сбылись почти что самые худшие опасения. А рядом с Истогвием покачивается в седле там самая юная и злобная особа так сильно похожая на «дядюшку» бровями и выражением глаз…
Снова накрыв подзорную трубу шкурой, я перевязал ее лентой и покрепче примотал к перилам. Чем Темный не шутит — вдруг да удастся вернуться когда-нибудь сюда. Надежды почти нет, но ее остатки все же тлеют в моей неугомонной душе бродяги.
Бегом спустившись на два этажа вниз, я с трудом вырвал заросший грязью и пылью засов из паза, ударом ноги заставил отвориться давным-давно запертые ставни выбранного окна, выглянул наружу, а затем сиганул вниз. Лететь пришлось не слишком долго. Но высота все же весьма и весьма, старому Иллару ни за что не забраться по отвесной стене на высоту девяти-десяти человеческих ростов. Я не дам ему вернуться в защищенную берлогу. Тяжело приземлившись, я побежал прочь, сначала хромая от пронзившей ноги боли, а затем уже куда ровнее. Вслед мне неслись дикие хриплые крики Иллара Затворника, что продолжал оставаться внутри темницы, не пожелав воспользоваться предоставленным выходом на волю. Старый маг слишком долго просидел внутри. Его ужас столь силен, что он предпочтет умереть от жажды. Или же у него еще парочку раз случится сердечный удар. Либо же сюда наведается Истогвий, что наверняка просто жаждет найти того, на ком можно выместить бешеную злобу. Нежити же, приди она сюда первой и возжелай «выпить» старца, достанется один-другой жалкий глоток жизненной силы. Видать давненько Иллар Затворник не питался от пуза…