Свет во мраке
Шрифт:
Сии заметки были опасны. Весьма опасны. Весьма разносторонни.
Записи касались буквально всего. Написавший их думал над фортификацией поселений в Диких Землях, размышлял о новой и мрачной расе шурдов, описывал виды обитающей в Диких Землях нежити. Задумывался о способах накопить как можно больше провизии. Переживал за судьбы доверенных ему людей, пытался понять, как сплотить их еще сильнее, как вселить надежду в их сердца и дать им веру в светлое будущее. Он же обдумывал поступки старого и ныне уже почившего жалкого Императора, последнего из рода Ван Санти, отправлявшего людей сотнями за Пограничную Стену, где их ждала практически неминуемая смерть.
Были здесь сведения и о некоем поселении Ван Ферсис, основанном в сих гиблых местах по приказу лорда Ван Ферсис. Подробно описывались события предшествующие захвату и разорению
Затем начинались события еще более захватывающие — в этой рукописной летописи содержались заметки о изнурительном походе далеко на север, к затопленному в водах Мертвого озера руинам Инкертиалла, столицы Западных Провинций. Встреча с киртрассами созданными самим Тарисом Некромантом — Первый Раатхи не удержался и пренебрежительно хмыкнул. Дешевая слава дешевого юнца с амбициями, нахватавшегося вершков в Темном Искусстве. Как написано! Самим Тарисом Некромантом! Звучит! Впрочем, нельзя недооценивать врага — Тарис достиг на удивление многого, а его жажда жизни и мести ярко пылает по сию пору, продержавшись больше двухсот лет.
В книге появилось упоминание о загадочных ледяных деревьях, жестоко атаковавших путников и нанесших им ужасные раны. Неизвестный летописец оказался сильно ранен, его тело начало замерзать, превращаться в ледяную глыбу. Читающий Раатхи тревожно нахмурился — подобные явления были хорошо ему знакомы, это не могло оказаться лишь совпадением.
Рукописная хроника вела дальше во времени вот оно Мертвое озеро. Жертвенный зиккурат. Гробница Тариса, чье тело было заключено в несокрушимый каменный саркофаг Ильсеру. Едва Раатхи дочитал страницу, послышался его злорадный смех, вызвавший дрожь и холодную испарину у стоящих далеко в стороне воинов Истогвия. Неизвестный чужак, умирающий от ран, не стал долго беседовать с принцем Тарисом Ван Санти и попросту сбросил его вместе с саркофагом в воду. Тарис с визгом канул на дно!
И это не конец истории, хотя чужак и оказался на дне озера вместе с саркофагом, запутавшись в цепях. Он был спасен бессловесным ниргалом — о них часто и много упоминалось на предыдущих страницах летописи. Почему воины тьмы служат чужаку? Был ответ и на этот вопрос — им был дан такой приказ, и они послушно исполнили его.
Спасенный чужак поднялся на промерзшие ноги мертвяка и уверенным шагом пошел обратно на восток, возвращаясь домой, по пути собирая отпущенных ранее спутников, находя новые тайны, загадки и необычные места. Добрались они и до места, где росли ужасные ледяные деревья…
Тут-то у древнего существа и перехватило дыхание — когда на страницах подробно были описаны ледяные кристаллы-семена, скрытые в земле под телом давным-давно умершего правителя острова Гангрис. Они нашли могилу Ван Лигаса! Оказалось, что этот маг-хитрец таки добился некоторых успехов… а ведь в свое время он списал его со счетов, слишком уж слаба была надежда на успех. Затем остров Гангрис стал очередной жертвой, сгорел дотла в горниле развязанной войны. Все население было безжалостно истреблено, обращено в нежить, пущено на корм тварям. Замок опустел, а чудом выживший в той бойне предводитель рода Лигасов отправился мстить Тарису. После покидания острова Гангрис его судьба неизвестна… — а оказалось, что он пал в некой жестокой битве, если верить выводам летописца-чужака. И был похоронен в безымянной неглубокой могиле… Жаль. Очень жаль. Из лорда мог получиться настоящий Раатхи — даже с замутненным отчаявшимся разумом он проявил себя как расчетливый, практичный человек обладающий незаурядным умом, пытливым характером и натурой не страшащейся хвастливых угроз Церкви.
Первожрец продолжал читать, продолжал перелистывать страницу за страницей, не пропуская ни единой строчки или слова. Тьма! Некоторые слова он много раз катал в памяти, смутно понимая их смысл! А за свою крайне долгую жизнь он прочел столько книг, свитков, каменных и глиняных табличек, что считал себя весьма образованным! Но он не понимал использованных чужаком слов! И с некоторой неохотой был вынужден признаться самому себе — чужак крайне умен! Его ум остер, не знает предубеждений, не связан догмами, не ограничен жестким воспитанием задающим рамки. Чужак зрит в корень, видит саму суть вставшей перед ним преграды
Эту книгу следует уничтожить. Сжечь. А чужака надо убить. Что ж… Истогвий выполнит приказ любой ценой. Хотелось бы побеседовать со столь необычным человеком, но лучше не рисковать и не давать ему шанс выскользнуть из пут и скрыться прочь. Подобные люди опасней бушующего пожара. Они страшнее могильной чумы. Их надо искоренять… выжигать их самих и их потомство, буде такое имеется.
Первожрец задумчиво прочел слово «Подкова» многажды отмеченное там и сям в тексте. Надо будет обязательно убедиться, что там не осталось ничего живого…
Глава вторая
Руины. Смерть снова правит бал
Разрушенный войной, огнем и временем город страшен на вид.
Это самый настоящий изувеченный скелет. Выбеленный дождями, снегами и ветрами костяк, в неестественной позе разлегшийся на лугах и холмах на многие лиги. Пролетят века и каменные «кости» будут окончательно поглощены равнодушной землей.
Но пока я мог вволю полюбоваться древними постройками принадлежащими школе некой очень спокойной и основательной архитектуры избегающей вызывающих деталей. Полустертая резьба на камне, фигурные колонны и полукруглые арки, статуи грациозных дев и мускулистых воителей — все это присутствовало, имелись и частые фонтаны ныне заполненные сухой пылью и палой листвой.
Наткнулся я на нечто особо величественное — стоящая на возвышении фигура выточенная из светлого камня сверху-вниз смотрящая на сгрудившихся у основания постамента воинов и священников, воздевших к небу оружие и посохи. Кто же этот «некто», скрывающий лицо под глубоким капюшоном просторного балахона? Что за памятное действо мировой истории отображено здесь? Мне сие неизвестно. А может неведомо уже никому из ныне живущих.
Пробегая улицу за улицей, стремясь к противоположной от водопада стороне города, я не замедлял шага, но это не мешало мне цепко осматриваться, впитывая в себя каждую ухваченную деталь. Я не только красотами любовался — я высматривал и опасность. В покинутых городах и деревнях часто селится опасное зверье. В Диких Землях здесь появятся твари пострашнее обычных голодных зверей. Нежить. Порожденные магией древние монстры, созданные два века назад, но все еще живущие и все еще убивающие. Чего стоила та земляная воронка обитавшая на холмистых пустошах вокруг Подковы, равнодушно перемалывавшая землю, камни, плоть и кости. Ужасный могильщик, что сначала превратит тебя в рваные куски мяса, а затем погребет на глубины многих локтей. Почему бы и здесь не оказаться подобной жути, что сейчас затаилась где-то в земле, в переулке, внутри полуразрушенного здания… Поэтому бдительности я не ослаблял, не забывая и о тех, кто идет за мной по пятам — посланных тварей во главе с самим дядюшкой Истогвием.
Замечал я многое и с каждым прошедшим мгновением начинал все сильнее понимать, что может быть мне не следовало заходить в развалины. Почему? Да потому, что я не видел вокруг ничего живого кроме растительности и насекомых. Пчелы, ранние бабочки, впрочем, еще заметил крохотных лазурных ящериц и пару светло-серых змей. Но где крысы или мыши? Я пытался увидеть пульсирующие искры чужой жизненной энергии, но не видел ничего за стенами домов и в ямах.
Город мертв. Люди убежали отсюда в ужасе, покинули эти земли, но никто почему-то не явился им на смену, не занял освободившееся место. Почему? Не знаю. Зато отчетливо различаю разлегшийся внутри полуразрушенной одноэтажной постройки скелет взрослого человека едва-едва прикрытый наметенной листвой и землей. Кости недавние, они здесь лет пять, может чуть больше, но никак не могут они лежать здесь два столетия — за столь долгий период времени их бы полностью скрыло землей. А вон в стороне, зажатый между колонной и каменной стеной сидит еще один весело скалящийся скелет. Клыки редкие и кривые, на черепе болтаются кусочки ставшей похожей на пергамент кожи иссушенной ветрами. Шурд. Колченогий невысокий уродец оказавшийся здесь примерно в то же время что и человеческие останки. Можно предположить, что один из них убегал, а другой догонял.