Светлая для наследника
Шрифт:
— Мам, подождите! Нет, вы не можете оставить меня вот так! Мне нужны объяснения!
Рванув за ними, я уже представила, как выхватываю меч у одного стража, замершего справа от Виркура, как второй рукой беру того за волосы, оттягиваю их назад, оголяя шею, как…
Но не успела сделать второй шаг, как со всего размаху впечаталась в невидимую стену, выросшую передо мной в одну секунду и лишь мгновение спустя заискрившуюся чужой силой.
— Стой, дитя! — выкрикнул Виркур, и, повинуясь движению его руки, меня отбросило обратно к окну.
Отец вскрикнул, должно быть рванул ко мне, но его просто вынесло прочь
Поднявшись на колени и, быстро осмотрев помещение, поняла, что вместе с Виркуром исчезла и призрачная стена, а потому тут же бросилась к двери. Со всей силы ударив в деревянное полотно плечом, закричала:
— Отец! Выпустите меня, выпустите сейчас же! — отступив на полшага, со всей силы пнула дверь ногой. — Откройте, к темным, эту дверь!
Удар, ещё удар… И когда я уже поверила, что замок мне поддался, деревянное полотно полыхнуло золотым светом и погасло: проход запечатали магией.
Я замерла и постаралась прислушаться к тому, что творилось в коридоре. Абсолютная тишина по ту сторону преграды пугала, но, сколько бы я ни лупила по двери руками и ногами, сколько бы ни звала на помощь, совершенно ничего не менялось. Все та же тишина и молчание.
Наконец, потеряв надежду на ответ, я по привычке обратилась к своему источнику в попытке добраться до магии, чтобы если и не вскрыть, то хотя бы узнать, чем запечатали дверь. В том, что я смогу справиться со стражами, стоит мне только открыть ее, я даже не сомневалась. Только вся проблема состояла именно в том, чтобы эту самую дверь открыть. Промучившись какое-то время, я вернулась к кровати и присела на край.
Что же это выходит: мои родители — это вовсе не мои родители, а люди, заключившие контракт на меня? Но как? Как такое вообще возможно? Контракт на ребенка?
Неужели все, что было — это обман? Неужели вся любовь, что я ощущала от них — вранье, лишь хорошо отработанные и отыгранные роли? Не верю, не могу поверить в это…
Я тряхнула головой и со злостью ударила ладонями по матрацу. Поднялась с постели и в очередной раз оглядела комнату, затем опустилась на колени перед тумбочкой, что стояла возле кровати, и перерыла ее. Однако, не нашла ничего путного: щётка для волос, зеркальце на длинной резной ручке, платки с кружевными краями… Громко хлопнув дверцей, развернулась к шкафу и внимательно изучила его содержимое, с удивлением отметив, что тот был до отказа набит удобными комплектами одежды из дорогих материалов. Скинув все это на пол и, переворошив ворох тряпок, с победным возгласом выудила из кучи одежды золотистую тунику, украшенную тонкими металлическими подвесками.
Сорвав две такие пластинки разной длины и толщины, вернулась к двери и, устроившись рядом с ней на коленях, попыталась вскрыть замок. Тот, однако, поддаваться не желал, да ещё бил электрическими разрядами, заставляя меня вскрикивать и громко ругаться. Спустя почти час я уже была готова огласить комнату победным возгласом, но одна из пластин, вместо того чтобы порадовать меня громким щелчком, хрустнула, и ее часть выпала из замка. Вторая же, наоборот, осталась внутри.
Я вцепилась в собственные волосы и раздосадовано зарычала, плавно переходя на вой. А затем и вовсе расхохоталась.
— Ну, — поднялась на ноги, внимательно рассматривая израненные и покрытые пятнами крохотных ожогов ладони, — если я не могу выйти, то и ко мне уже так просто не войти.
Развернувшись на пятках, приблизилась к кровати и натянула сапоги, так как все это время разгуливала по спальне босиком.
— Что у нас дальше по плану? — снова спросила сама себя и, улыбнувшись, сделала несколько шагов по направлению к окну.
Не думала, что открыть его будет проблемой, а вот вырваться наружу — вполне. Но попробовать стоило. А потому я просто подхватила с пола уже подпорченную моим варварским отношением к прекрасному тунику и сорвала с нее ещё пару металлических пластин. Как я и предполагала, открыть окно не составило труда, а вот дальше меня ждало уже виденное ранее искрящееся чужой силой переплетение потемневших от времени прутьев. Осторожно протянув руку, я замерла буквально в миллиметре от них, не в силах заставить себя коснуться преграды.
— Вот и правильно, дитя, — за спиной раздался уже знакомый голос Виркура Риттана. — Это была бы очень плохая идея.
— Почему? — справившись с неожиданным приступом паники, спросила, не оборачиваясь и стараясь не думать о том, как он смог попасть в комнату. — Опасно?
— Смертельно, — последовал ответ мужчины.
Я с силой сжала кулаки, зажав между пальцами тонкие пластинки, с помощью которых вскрыла замок на окне, и затаилась. Светлый не разочаровал, сделав несколько шагов и замерев на расстоянии полуметра от меня. Нет, я не видела его отражение в обрамленной деревом стеклянной поверхности, но жар и сила, исходящие от тела мага, давили, причиняя практически физический дискомфорт.
Это давление не было похоже на то, что ощущалось рядом с темными, хотя в первую секунду я заподозрила в его крови наследие рогатых. Нет, то была сила власти, сила магии и какого-то еле сдерживаемого гнева. Что-то подобное ощущалось рядом с Киром, когда он концентрировал в себе клокочущую ярость. От мысли о Кире внутри все скрутилось в тугой узел, и я, словно потеряв опору, медленно опустилась на пол.
— Поднимайся, дитя. Нам предстоит серьезный разговор о нашем прошлом и будущем, — Виркур отшатнулся, не дав мне возможность точно нанести молниеносный удар зажатыми между пальцев пластинами, но позволяя заметить двоих стражей, безмолвными тенями затаившихся за его спиной.
Одной секунды хватило, чтобы составить план и даже вкусить каплю наслаждения от предстоящей драки, как светлый уничтожил все одной фразой.
— Они безоружны, дитя, но сильные маги, как и я, так что твои попытки бесполезны. Прекращай бросаться на всех как дворовая шавка.
— Магия, — я закусила губу и хмуро добавила, проигнорировав оскорбление: — Мне нельзя навредить с помощью магии…
Я понимала, что несу чушь, но надеялась на то, что никто не решится проверять, правда ли это.
— Никто и не будет вредить тебе, дитя… Да любой, кто посмеет поднять на тебя руку, лишится не только той самой руки, но и жизни.
Виркур протянул мне ладонь, намереваясь, судя по всему, помочь подняться, но я глянула на его конечность, как на ядовитую змею, и, помогая себе руками, поднялась на ноги самостоятельно. К тому же в той руке, что он намеревался ухватить, у меня были спрятаны те самые пластины, а потому я аккуратно и, надеюсь, незаметно уронила их в голенище правого сапога.