Светлая для наследника
Шрифт:
При упоминании Тора и Вертуса я оглянулась, встречая уже знакомые довольные улыбки, и моментально ответила им не менее гадкой ухмылкой. На что лицо одного тут же приняло бесстрастное выражение, а вот второго, того самого, с кем мы уже обменивались молчаливыми угрозами, приобрело какое-то шальное выражение.
Я «потушила» свой оскал, боясь перестараться. Уже поняла, что смогла зацепить этого парня, значит, вскоре он даст слабину, попробует доказать мне, что он сильнее, и именно этот момент нужно будет использовать для побега.
Молча развернулась и шагнула внутрь. Из дверей в противоположной стене в комнату,
— Нет, не трогайте! — я выставила руки, не позволяя девушкам приблизиться. Те взволнованно глянули за мою спину, явно ища поддержки и ожидая дальнейших распоряжений от своего хозяина.
— Мария устала, — послышался голос моего настоящего отца, — не тревожьте ее и исполняйте малейший каприз. — Я насторожились и тут же расслабилась. — Конечно, в установленных рамках. Ужин?
— Два часа, уважаемый! — послышался зычный мужской голос из общего зала.
— Через два часа будь готова, дитя. За тобой придут.
После этого двери закрылись, отрезая меня и двух горничных от шума и гомона, поднявшегося в зале.
— Такая юная и такая… Что с вами произошло, дитя? — защебетала одна из девушек, осторожно придвигаясь ближе ко мне. — Давайте мы вам поможем раздеться! Горячая ванна уже давно готова, и легкий перекус для вас, милая!
Я выставила повторно ладонь, не позволяя ей приблизиться, и произнесла:
— Куда?
Она встрепенулась и дернулась в сторону дальней пары дверей, распахивая их.
— Прошу!
Глава 24
Вопреки моим ожиданиям, за этими дверями оказалась просторная спальня с довольно большой кроватью. Войдя в комнату, оглядела ее и первым делом поспешила к окну. На что я рассчитывала — не ясно, ведь мои покои совершенно точно будут полностью под магической защитой. Удостоверившись в том, что вся поверхность стекла покрыта золотистыми искрами, повернулась лицом к замершей у стены девушке.
— Нам сюда, — со смущенной улыбкой прошептала та и аккуратно приоткрыла еле заметную на фоне обитой деревом стены дверь. — Прошу.
Кивнув, я подошла к ней и тут же юркнула в наполненное паром помещение. Не дав девушке опомниться, схватилась за резную ручку.
— Оставь меня! — бросила, быстро захлопнув у нее перед носом дверь и прижавшись к ней спиной.
Мне нужно было отдохнуть и подумать — это факт неоспоримый. А потому терять время я не хотела: быстро скинув с ног сапоги, расстегнула куртку и пристроила ее на небольшой треногой вешалке. Рядом, на каменный, подогретый магией пол, упали перепачканные в грязи брюки. Глянув на испускающую пар воду в огромной бадье, я развернулась и несколькими движениями смахнула с зеркальной стены капельки осевшей на ней влаги.
Моему взору открылся вид осунувшейся и взлохмаченной девицы: на лице пара ссадин — это, наверное, после забега по лесу. Плечи и руки в синяках, на ногах тоже полно красных, синих и даже кое-где потемневших отметин. Удивительно, что они не прошли, хотя восстановить резерв после того прожорливого артефакта я не успела, а потому и удивляться не стоило. Хмыкнула, ощутив себя как в детстве — настоящей, покрытой синяками и ссадинами, с ломотой во всем теле и острой болью в мышцах рук и ног.
Отвернувшись от зеркальной стены, аккуратно забралась в ванну и откинулась спиной на бортик, расположив руки по краям чаши. И, стараясь ни о чем не думать, расслабилась, дала себе минут десять безмятежно понежиться в воде. Затем поискала глазами мыльное масло. Подхватив одну из баночек, принюхалась и отшвырнула в угол комнаты: нет, не то. Та же участь постигла еще две емкости. На четвертой я остановилась и с удовольствием втянула носом аромат свежей травы и лаванды. Намылила волосы, затем руки и плечи и погрузилась в воду, на самое дно чаши. Сейчас мне казалось, что весь мир сузился до круга воды и медленно поднимающихся вверх пузырьков, сквозь которые я рассматривала расписной потолок ванной комнаты. Наконец, не выдержав, вынырнула, жадно глотая воздух и расплескивая воду по каменному полу.
Конечно, я понимала, что слишком быстро и слишком просто приняла все произошедшее. Возможно, нормальная девушка, да и любой нормальный человек в подобной ситуации сейчас бы бился в истерике, искать пути отступления или, даже, попытался совершить что-то непоправимое. Но я была слишком любопытной и уставшей. Все, что мне хотелось — это поскорее получить ответы на свои вопросы, а потому я просто принял правила этой новой, странной игры.
— Хорошо-то как! — выдохнула, снова откидываясь на бортик бадьи. — Спрашивать, каким образом я во все это вляпалась, бессмысленно.
Хохотнула, ощутив всю глупость разговора с самой собой, но, тем не менее, продолжила:
— Итак, люди, которых ты любила всю свою жизнь, совсем не те, за кого себя выдавали. А ты, милая моя, дочь великого, не будем преуменьшать его заслуги перед короной, Виркура Риттана. Если он твой отец, то кто же мать? Кто она, и где теперь та женщина, что произвела тебя на свет? Как все это связано с Киром, его побегом, а это был именно побег, и тем фактом, что я якобы беременна от него?..
Набрав полные легкие воздуха, снова нырнула, опускаясь спиной на дно бадьи и по чуть-чуть выпуская воздух. Опять продержалась до предела и вынырнула, заливая уже сухой пол новой порцией воды.
— И самое важное: какого темного я теперь невеста собственного отца?
Не найдя ответа ни на один из вопросов, вздохнула и осторожно выбралась из чаши, завернувшись в огромное, мягкое полотенце, приготовленное специально для меня. Проходя мимо вешалки, сама не знаю почему, потянулась к всё ещё висящей на ней куртке и прижалась лицом к грубой ткани, глубоко втягивая носом запах чужой кожи. Только сейчас, на контрасте, я снова почувствовала сильный аромат, от которого внутри все сжалось.
Отпустив края полотенца, которое поддерживала двумя руками, стиснула ткань пальцами, прижимая ее к себе. Махровое полотно, что недавно крепко охватывало мой стан, сползло на пол, но я даже не обратила на это никакого внимания.
— Кир, — прошептала, вспоминая лицо невыносимого полукровки, его глаза там, в лесу, когда он шептал “моя”, и когда хотел, жаждал, но отступил и отпустил меня. Вспомнила каждый его поцелуй, от самого первого до последнего. От самого холодного и обжигающего силой и властью, случившегося в небольшом холле его дома, до самого последнего нежного и такого мимолетного, но, тем не менее, наполненного таким сильным чувством и еле сдерживаемой страстью.