Светлая полоса
Шрифт:
Отец в ответ тоже поклонился. Похоже он чувствовал себя немного не в своей тарелке, потому что молчание продолжалось до неловкости долго.
– А как вы управляете снами? – нагло спросила Кира и ее голос прозвучал в тишине как-то особенно звонко.
– Размышляя над ними, – кротко ответил Яжив.
– То есть вы учите разгадывать сны? – Кира изобразила удивленную интонацию. На самом деле, ей хотелось отметить несуразность ответа этого мальчика – старичка.
– Нет, – мягко ответил Яжив. – Мы учимся использовать язык снов для разговора с самим собой.
Кира нарочито вытаращила глаза и повернулась к отцу, давая понять, что среди таких психов ей не стоит оставаться.
Отец кашлянул и сухо спросил: «Где я мог бы ознакомиться с программой физической подготовки?»
Яжив сделал едва уловимое движение головой и несколько мальчиков встали с матов и подошли к нему, остановившись невдалеке.
Яжив встал на одну ногу, подтянув стопу другой к колену. Он вытянулся и развел руки, словно птица в полете. Ученики в точности повторили его движения. Затем учитель слегка согнул опорную ногу в колене, а другую распрямил перед собой под прямым углом, вытянув носок и твердо удерживая равновесие. Постояв так совершенно неподвижно некоторое время, он сделал красивый разворот той же вытянутой перед собой ногой, подтянув ее без особого напряжения к самому уху. Ученики повторяли за ним каждое движение так же легко.
Они проделали еще несколько пируэтов, танцуя какой-то удивительно красивый и сложный танец.
Потом учитель легким поклоном поблагодарил и отпустил учеников, а сам обернулся к Кире и отцу. Кира с удивлением заметила, что он дышал все также размеренно.
– Все, что я знаю и умею сам, я передаю моим ученикам, – сказал Яжив с достоинством, снова слегка поклонившись им.
– Это было красиво, – отозвался отец Киры и впервые протянул учителю руку для рукопожатия.
Кира, насупившись, молчала. Ей показалось, что отец и учитель договорились о чем-то насчет нее, даже не удосужившись спросить ее мнение.
Ну что ж…
Отец заявил ей, что пошлет за ней «свисток» к концу занятий и вышел.
А учитель сделал пригласительный жест и подвел ее к ребятам. Они встали с матов и теперь рассматривали ее, посмеиваясь и подталкивая друг друга локтями.
– Как тебя зовут? – мягко спросил учитель, приглашая Киру познакомиться со всеми. Но она молчала.
– Она забыла! – выпалил по виду самый наглый и старший из них.
И заработал от Киры молниеносный удар в нос. Потеряв равновесие от неожиданности, он свалился на мат. Из носа хлынула кровь. Среди мальчиков послышались возгласы.
Кира настороженно ждала реакции учителя.
Яжив невозмутимо отошел в сторону, вытащил откуда-то белый рыхлый кружок «спасателя» и ловко приложил к носу мальчика, запрокинув ему голову, чтобы быстрее остановить кровотечение.
– Мы не всегда замечаем, когда раним душу человека, но, когда дело касается тела, всем становится очевиден ущерб, – заявил учитель, как будто считая инцидент исчерпанным.
Кира запомнила эти слова учителя, как и многие другие, навсегда.
Душевные раны лечатся и затягиваются гораздо дольше, чем телесные. Таков был ее первый урок в «Голубом кубе».
Мальчика, который получил от нее удар в нос, звали Микель.
Он был на полтора года старше Киры и первым ушел в Хаос.
Найти его было первой просьбой, с которой она обратилась к своему Проводнику в Хаосе, когда она тоже туда попала.
Проводнику понадобилось долгих три месяца, чтобы разыскать Микеля в трущобах Неополиса.
К этому времени Кира успела познакомиться с самим Демиургом. И это был второй учитель в ее жизни. Яжив научил ее обращать внимание на то, что происходит «здесь и сейчас» и делать на основе своих наблюдений правильные выводы.
Демиург задавал вопросы и учил видеть будущее в настоящем.
По сути, Демиурга только будущее и интересовало, такой уж он был человек.
Глава 5. До того, как… История Алекса. Призрачный шанс
Алекс выпрыгнул из «свистка» перед скупо освещенными двухметровыми прозрачными дверями грандиозного здания департамента образования. Здесь на 17м этаже находился зал Ответственности. Алекс неуверенно дотронулся до прозрачной поверхности крутящихся дверей, готовый к тому, что они заблокированы и не сдвинутся с места. Раздалось механическое жужжание разблокировки, вспыхнула более яркая подсветка дневного освещения и дверь поддалась. Алекс медленно прошел внутрь, подстраиваясь под движение двери и неуверенно остановился перед внутренним контуром охранной системы. Красный глазок камеры сканировал его лицо, Алекс привычным жестом прижал обе ладони к дактилоскопическому экрану и прошел сквозь арку сканера.
Один из пластиковых белых кругов – роботов – проводников загорелся зеленоватым светом и плавно подъехал к ногам Алекса.
«Приветствую вас, Алекс Деброш! Прошу встать на круг, ваша цель – 17 этаж, зал Ответственности».
Алекс еще ни разу не удостаивался такого VIP-приема. Школьники и другие массовые посетители департамента обычно вставали на две широкие движущиеся линии по бокам приемного зала. Ленты тянулись до самой противоположной стеклянной стены, с них можно было сойти в двух зонах ВоПШи или проехать дальше к коридорам и стеклянным переходам, расположенным на первом этаже. Ярко освещенная центральная зона была всегда свободна от пешеходов и предназначена для передвижения VIP-гостей с индивидуальными роботами – сопровождающими. Для них также была предназначена ближайшая ко входу зона шахт воздушных потоков, отгороженная от передвижных лент для массовых посетителей голографическими стенами с меняющимися экспозициями картин современных художников и фотографов ЕС.
Алекс помедлил и осторожно встал на белый круг, который тут же плавно двинулся вперед. Воздушные потоки по диаметру круга доставали Алексу почти до талии, создавая ощущение устойчивости и защищенности от падения даже в случае экстренной остановки. Алекс положил локти на невидимый барьер и расслабился. Пожалуй, если захочешь, так и сесть можно, – подумал он, наслаждаясь незримой поддержкой и комфортом.
«Если вам захочется присесть, слегка согните ноги в коленях», – тут же проинструктировал его робот.
Алекс так и сделал, усевшись на упругий поток, словно в мягкое кресло.
«Жаль, что уже скоро выходить», – пожалел он, заметив, что они уже подъезжают к зоне ВоПШи между двух голографических стен. Экспозиция на перегородках, скрывающих VIP-зону, то ли была еще не доделана, то ли не действовала ночью, а возможно, внутренняя сторона выглядела так всегда. Переливы широких линий от темно-синего к голубому и светло-серому заставляли всматриваться, а изменения траекторий движения линий создавали почти что гипнотический эффект. Алекса слегка замутило. Он усилием воли переключил взгляд с боковых стен на статичную мягкую подсветку прозрачной стены напротив. «Нет, здесь они все-таки что-то не продумали», – подумал он. – Такие стены вряд ли вызывают у посетителей приятные ощущения».