Светлая полоска Тьмы

Миллер Елена

В холле сплошь черный мрамор. Хрустальный каскад люстры подавлял грандиозностью. Искусственные цветы в черных вазонах с позолотой навевали тоску по живой природе. Колонны с лепниной, опять же позолоченной, довершали помпезность убранства. Прямо зал прощаний в крематории, а не отель, не хватало только гроба с покойничком и толпы скорбящих родственников. Первая половина дня — в фойе ни души. Это под вечер сюда явится местная элита с бомондом: первые, чтобы платить, вторые, чтобы развлекать первых светскими сплетнями.

Справа об входа, на ресепшене, скучал симпотяшка-портье. Он кивнул мне, расплывшись в слащавой улыбке. Меня здесь знали, потому и не лезли с расспросами: "А вы куда, дамочка, и к кому, собственно?" К тому же с этим милым мальчиком я "кувыркалась" пару раз от скуки. Увы, несостоятелен, хоть мордашка и ничего. С красавчиками всегда так: увидала — воспылала, в постели — облом. Надо признать, все стоящие самцы в моей жизни были далеки от эталона мужской красоты. Что поделать, я эстет — люблю глазами больше, чем телом.

Слева была стеклянная стена, отделяющая ресторан от холла. У барной стойки, как обычно в последние полгода, томилась Регина Северская, любовница Пузыря. С год назад благоверная ее "папика" сыграла в ящик. С тех пор она ждала, когда Пузырев узаконит их отношения. Он не торопился — она квасила от неопределенности своего положения. Бармен, заметив меня, сказал Регине. Она обернулась, махнула рукой, мол, дуй сюда. Опять придется трепаться с этой дешевкой, вдыхая ее перегар. Проигнорировать — себе дороже, заподозрит в какой-нибудь интриге. В этом она параноик. Любую бабу, из тех что вьются вокруг местных "денежных мешков", за косой взгляд "распять" может, изведет придирками да сплетнями. Меня не трогает, пока, должок за ней, а кредиторов нужно уважать. К тому же Северская патологически ревнива, боится, что кто-то займет ее место королевы здешнего бомонда подле Пузыря. Я в этом списке в первой десятке. Бред, конечно. Будто мне ее "золотая" Рыба нужна. Сама могу о себе позаботится, но ей этого не докажешь. В общем, лучше не нарываться, ибо может пострадать бизнес. Я без покровителя, Северская при Пузыре. Если начнет катить бочку в мою сторону — салоны "Алла" опустеют вмиг. Прецеденты уже были.

СПА "Дикая орхидея", в котором опростоволосилась Белова, закрылся как раз по вине Северской. Глория Охрина, его хозяйка, заняла деньжат на открытие своего бизнеса у супружницы Пузыря, тогда еще здравствовавшей. Она была ее косметологом и обладала определенным доверием. Пузырева денег дала, но при условии, что Гиля соблазнит ее благоверного, и тем самым прервет его затянувшийся роман с Северской. Она не зря считала Регину более опасной соперницей, нежели простушка Гиля. Северская раскусила эту интригу в зародыше — облила грязью Охрину и ее СПА. Двух месяцев не прошло, как "Дикая орхидея" закрылся. За долги Гиля пошла в рабство к Пузыревой, пока та не преставилась, а потом сбежала из города, только ее и видели.

Вот в таком гадюшнике приходится прозябать. Но скоро я пошлю это захолустье к чертям, вернусь к столичной жизни, к настоящему бомонду, а не этой пародии местного разлива. Буду блистать в окружении поэтов, вдохновляя их на рифмы, как раньше. Правда, они уже далеко не те, что во времена моей юности, но все же таланты иногда встречаются. Я вздохнула, отбросив радужные планы, и завернула в бар к потенциальной Пузырихе номер два. Нужно было отделаться от нее побыстрее.

— Привет, дорогая, — Регина обняла меня и пошатнулась. Непонятно, как она еще стоит на своих лабутенах под таким градусом.

Мы чмокнули воздух у уха друг друга и заняли соседние хокеры.

— Как делишки? — спросила она нетрезвым голосом. — Не меня ищешь?

— Дела идут, а пришла я к Бежовой, уж извини.

Регина присвистнула.

— К московской сучке, что в президентском люксе окопалась? — она подперла голову рукой, глядя на меня красными, осоловелыми глазами упырихи. Похоже, она пила всю ночь и спать не ложилась.

Северская буквально жила в отеле. У нее здесь был персональный люкс, в то время как восьмикомнатная квартира в паре кварталов отсюда пустовала. Что и понятно: здесь она негласная почти хозяйка — там лишь владелица квартиры, пусть и большой. Да и бар был всегда под боком с неограниченным запасом алкоголя и куда лучшим барменом-коктейльмейкером, чем ее горничная.

— Да, — я кивнула, отвечая Регине. — Бежова — дама с претензиями.

— Ага, — она потянула остатки коктейля через соломинку, издавая противный сёрбающий звук. У-у-у, придушила бы. Одно слово — дешевка.

Северская десять лет назад приехала сюда из какой-то станицы. В университет не поступила — пошла в девушки по вызову. На следующий год высшее образование ее уже не заботило, нашла другой способ жить "красиво". Потом ее заметил Пузырь — шлюха превратилась в примадонну. С подачи любовничка, большого поклонника блатной лирики, она завывала джазо-шансоном в этом ресторане по вечерам. Вихляя бедрами, демонстрировала запредельные декольте всем, кто желал послушать ее простуженный вокал. Хрипотцу она щедро разбавляла придыханиями, считая это сексуальным, на деле же скрывала недостаток голоса и слуха. Регина с детства бредила Ким Бейсингер в "Привычке жениться" — стремилась подражать ей во всем, но выходило у нее убого. Даже смена масти с брюнетки на блондинку не помогла, платина в сочетании со смуглой кожей потомственной казачки смотрелась вызывающе-вульгарно.

— И на кой тебе сдалась эта стерва? — спросила она, пихнув опустевший бокал бармену.

— Бизнес.

— А-а, ну тогда топай. Дело есть дело. У Пузика тоже вечно дела, деловой блин, — она хмыкнула, назвав Пузыря почему-то Пузиком, а не Пузыриком, что было бы логично при уменьшительно-ласкательном, но у нее своя логика.

Бармен поставил перед Региной очередной коктейль. Отхлебнув, она продолжила:

— Только побереги нервы, подруга. Эта мымра столичная такой разнос здесь устроила, мама дорогая. И простыни ей недостаточно чистые, и сервис хреновый, и портье — снулая муха. Даже на чай зажала, стерва скупая. Представляешь!? Сама пентхаус за две штуки баксов снимает, а копейку для парня пожалела. Он ее чемоданы еле до лифта допер, чуть не подорвался бедненький. Кирпичами она их набила, что ли?

Северская припала к коктейлю, как страждущий в пустыне к фляге с водой, и ей стало не до меня. Воспользовавшись оказией, я сбежала из бара.

Зеркально-позолоченный лифт с лифтером, нажимающим на кнопки вместо постояльцев, вознес меня на самый верх. Весь пентхаус был отдан под президентский люкс. Не думаю, что президент когда-нибудь явится в эту тьмутаракань, но Пузырь почему-то был уверен в обратном. Я постучала в золоченую дверь. Через минуту ее распахнула черноволосая привлекательная женщина за сорок. Это лицо я уже видела в интернете на сайте сети СПА-салонов "Королева Марго", так выглядела их хозяйка, госпожа Бежова. Не говоря ни слова, она повернулась и пошла вглубь номера. Я последовала за ней.

В номере царила аляповатая роскошь постсоветского рококо в голубых тонах, наверное, своеобразный намек на царскую кровь. Геральдических лилий французских Людовиков здесь тоже хватало: на стенах, на портьерах, на мебельной обивке. Позолота. Лепнина. Паркет. Камин, на нем бюст президента в тоге и с лавровым венком. На потолке роспись: по периметру облака с ангелочками, в центре, на небесной лазури, Зевс с лицом Николая II. Да уж, "Империал" — так "Империал", президентский люкс — так президентский люкс. Придраться не к чему.