Шрифт:
Вступление
Эта история является невымышленной, полностью основанной на реальных событиях… Шутка. Увы – для любителей документальных повестей – именно вымысел был настоящим верным другом для меня, в процессе создания этого творения. Нет, какие-то колоритные персонажи, с которыми я встречался в своей жизни, конечно повлияли частично на характеры и нравы героев этой повести, но, повторюсь, только частично и полным копированием реальных личностей я не занимался. В жизни, конечно же, происходят весьма впечатляющие события, которые могут быть положены в основу интереснейших рассказов. Я сам всегда повторяю своим родным и близким, что то, что измышляет жизнь, авторам не превзойти. Мое перо не собирается соревноваться с этим вечным оппонентом смерти в креативности – слишком много судеб и жизненных историй будут
В моей команде – вымышленные мной же персонажи – да, они иногда помогают мне, спорят со мной. Они даже вступили со мной в полемику по поводу названия этой книги – в конце концов, мы дали ей имя, устроившее всех… ну или почти всех. Причина, по которой я выбрал своим соавтором не жизнь, а именно вымысел, воображение, в том, что, во-первых, я не люблю заниматься пересказами, а во-вторых, работая в кооперации с вышеназванными мной ребятами, я могу создать необходимые условия и наделить своих персонажей именно теми характерами и качествами, дабы вся цепочка событий шла в нужном ключе, и я, как мыслитель, мог довести свою литературную реакцию (как в лаборатории) до логического завершения. В жизни (в реальных условиях) такие идеальные реакции происходят весьма редко или никогда. Я могу дать своему протагонисту абсолютно низкие базовые характеристики – слабый ум, дряблую волю и шаткое здоровье – и потом наблюдать, как он, превозмогая ежедневную боль, будет карабкаться по лестнице жизни. Могу, напротив, дать ему невероятно высокий начальный потенциал и развивать историю, показывающую, на что способно и что может сделать в нашем мире такое идеальное существо.
У документальных повестей уже есть то, что изначально может привлечь читателей – исторический интерес. И иногда, даже если они написаны не очень красиво, мы все равно читаем их, хотя бы для того, чтобы более подробно разузнать какие-то факты и события, из далекого и не очень, прошлого. Вымышленные истории, не имея этого преимущества, могут уповать только на интересные идеи и красивую их подачу, пробивая себе дорогу к вершине литературной славы. И они прекрасно с этим справляются – Агата Кристи, Роберт Шекли и другие великие выдумщики подтверждают это.
Представляя вам, дорогие читатели, работу, которую мне просто необходимо было написать – мысли, как пчелы, закрытые в банке, давно уже требовали выхода – я, конечно же, надеюсь не только на то, что теперь, выпустив их в мир, буду ближайшие годы жить спокойно – но и на то, что это будет качественная и изысканная пища для вашего сознания и души. А для чего же ещё писать? Ну помимо благородной цели избавления себя от жужжащих пчел. Если я не пробужу в людях, посредством этой книги, желание сделать что-то значимое, изменить себя в лучшую сторону, превратиться в двигателя человеческого прогресса – это я переживу, а вот если моё творение не сможет даже скрасить досуг простому человеку, дабы он почувствовал, что время, посвящённое этой книге, не пропало зря… короче говоря, если он просто не получит радость и наслаждение от прочтения, вот это уже… это уже будет мне не смешно… а может смешно – я видел фильм про парня, который хотел снять хороший качественный фильм и прославиться – в итоге его фильм признали одним из худших в истории, и он… прославился. Это всё шутки, конечно. И так без лишних слов (всё что было выше – не лишнее) занавес открывается…
Рафик
"Интересно, вот несколько силачей соберутся вместе и могут поднять машину, а если несколько мудрецов соберутся вместе – они смогут решить какую-нибудь, ну допустим, мировую проблему, задачу какую-нибудь нерешенную математическую. Интересно ум одного человека как- то прибавляется к уму другого? – так размышлял Рафик по пути домой со своей, наполненной общением с людьми, работы – он занимал должность заведующего отделом в огромном магазине бытовой техники". Рафик был очень добрый человек – его подчиненные обожали его, никто никогда не видел, чтобы он ругал кого-то, разносил – его команда и без таких «палок» исполняла все прекрасно – они старались не огорчать своего приятного в общении и внимательного ко всем, шефа. «Любимый босс», как называли его подопечные, любил пофилософствовать, особенно, когда он, как сейчас, находился в автобусе. У него была машина, но два-три раза в неделю он оставлял её во дворе своей кирпичной пятиэтажки, чтобы иметь возможность поразмышлять, сначала в автобусе, не отвлекаясь на управление автомобилем, а потом и пешочком – для этого он выходил из этого общественного средства передвижения за несколько остановок от дома. Для сосредоточивания на своих мыслях, он не брал с собой ни книжек, ни наушников – этих главных помощников в коротании времени у современных пассажиров. Сегодня его мысли крутились вокруг разума – почему одни люди умнее, почему если несколько силачей… ах, я забыл – про это я уже рассказывал. В общем он размышлял, нельзя ли как-нибудь так придумать, изобрести нечто, чтобы объединить силу разума нескольких людей – лучше мудрецов конечно, чтобы эффект был ярче. Автобус был набит разными людьми – от школьников второй смены, ехавших со своими огромными, закрывающими всё ухо наушниками, до пожилых, даже старых людей с аккуратными, незаметными наушничками.
Рафик оглянулся вокруг – все, кто попадали в его поле зрения (примерно пятая часть всех пассажиров) ехали, слушая что-то, посредством упомянутых выше аксессуаров. Все, за исключением двух школьников. Эта парочка представляла собой любопытную картину: один поменьше, лет двенадцати, что-то рассказывал, точнее отвечал на вопросы второго, который явно был постарше – года на четыре, как минимум и выглядел, как мощный молодой десантник. В общем, смотря на них, складывалось впечатление, будто старший пацан встретил своего кумира или просто какого-то гуру и теперь жадно впитывает всё, что этот селебрити ему скажет.
Бывают моменты в жизни, когда мы, под влиянием каких-то третьих сил, совершаем странные, неординарные поступки. Вот и Рафик совершил: он встал со своего удобного места возле окна – которое тут же было занято – хотя до остановки, на которой он задумал сегодня выходить, было ещё не близко. Какой-то третьей силой, подтолкнувшей его на это, было обычное любопытство. Ему стало жутко интересно, и он задумал подслушать разговор двух вышеназванных тинэйджеров. Приблизившись к ним практически вплотную и сотворив на своем лице выражение человека, скучно рассматривающего через окно быстро сменяющийся (быстро относительно человека, едущего на катке, так как в это время дня, спасибо часу пик, автобусы двигались на скорости, не превышающей скорости быстрой ходьбы) городской пейзаж, наш герой настроил свои ушные локаторы на поглощение заинтриговавшей его беседы.
– И Волк Ларсен для тебя положительный герой? – вопрошал старший, – то что он издевался над людьми, лишил свободы главных героев – это разве ничего не значит?
– Я думаю – автор восхищался им, – был ответ младшего, – и именно, посредством него, хотел показать читателю – что такое несгибаемая воля и вообще сильная личность. Но здесь, он как бы делает поправку на то, что каким бы сильным не было зерно – ему всё же ещё нужно попасть на хорошую почву. Насчёт зерна и почвы он прямо там пишет, помнишь?
– Помню. Я тоже заметил это, проходящее через всю повесть, восхищение. Но как человек – он же, всё-таки, плохой, вредный для общества, этот Волк?
– В том виде, в котором он представлен в рассказе, думаю, да – ничего хорошего такая необузданная энергия не смогла бы дать нашему обществу, стремящемуся стать правовым. Но попади эта сила, эта впечатляющая концентрация жизни и воли в благоприятную культурную среду, и я думаю перед нами был бы именно представитель тех, кто двигает в нужную сторону шестеренки человеческого механизма. Здесь, конечно, ещё много условий должно было бы сойтись – огранка алмаза – это сложный, многосторонний процесс. Но если есть эта огромная жизненная энергия, этот алмаз – он, впоследствии, всё равно окажет влияние на общество, окружающее его. В качестве алмаза, бриллианта или их обломков, извалянных в грязи – вот в чём вопрос.
У Рафика последнюю минуту был открыт рот. Можно сказать, в первый раз в жизни он вживую слышал такие, интересные для него, высказывания. И от кого? От ребёнка! Сколько раз он пытался вызвать своих друзей, знакомых на философские обсуждения, на глубокие разговоры – но всё тщетно, им было неинтересно, скучно – может просто не было оригинальных мыслей – может были, но не хватало умения их красиво выразить. Как бы то ни было, но единственные, более или менее, глубокие, философские разговоры у него случались всего несколько раз в жизни, и все они имели место в его академии более десяти лет назад. И с кем же они у него происходили? С его преподавателем по философии!