Светлое будущее

На площади Космонавтов при въезде на проспект Марксизма-Ленинизма воздвигли стационарный Лозунг «Да здравствует коммунизм — светлое будущее всего человечества!». Лозунг построили по просьбе трудящихся. Строили долго, главным образом — зимой, когда расценки выше. И убухали на это дело уйму средств. По слухам, не меньше, чем вложили во все сельское хозяйство в первую пятилетку. Но мы теперь очень богаты, и подобные затраты для нас сущие пустяки. На арабов мы потратили еще больше, а не обедняли. На арабов потратили впустую, а тут несомненная польза есть.

Построили Лозунг, как и следовало ожидать, халтурно. Краска облупилась еще до того, как Лозунг сдали в эксплуатацию. Буквы систематически покрывались серой грязью и разваливались на куски. Так что Лозунг приходилось по крайней мере три раза в год капитально ремонтировать: к майским праздникам, к ноябрьским праздникам и каждый раз, когда Москва включалась во всесоюзное соревнование за образцовый коммунистический город и многомиллионную армию московских служащих выгоняли на улицы собирать мусор. В результате амортизация Лозунга обходилась государству в несколько раз дороже, чем его сооружение. А судя по хулиганским надписям на постаментах для букв, воспитательный эффект Лозунга еще не достиг и половины запланированной мощности.

К XXV съезду КПСС решили положить конец этому безобразию. Буквы для Лозунга отлили из нержавеющей стали на пивном заводе имени XXI съезда КПСС (бывшего имени Маршала Буденного). Отливали ударники коммунистического труда в сверхурочное время. Отливали из мо... прошу прощения, металла, сэкономленного в честь предстоящего съезда. Буквы водрузили на мощное бетонное основание. Бетон московские строители тоже сэкономили в честь предстоящего съезда. Таким образом, на сей раз на Лозунг не только ничего не потратили, но даже получили прибыль, так как строители Лозунга сэкономили в честь предстоящего съезда более десяти миллионов рублей. Сэкономленные средства решили использовать на сооружение постоянно действующих железобетонных матриц для портретов членов Политбюро, завершив тем самым (как писали в газетах) прекрасный архитектурный ансамбль площади Космонавтов и прилегающего к ней пустыря. Главный архитектор города, отстаивавший свою идею насчет портретов в ЦК, сказал откровенно, что мы тем самым закроем безобразный вид на пустырь от глаз иностранцев. В конце концов, не можем же мы пока отказаться от них совсем!

Открывали Лозунг весьма торжественно. Проспект перекрыли. Было много иностранных журналистов и представителей посольств. Прибыли многочисленные гости от дружественных партий Африки и Южной Америки, а также делегации от всех стран социалистического лагеря. Присутствовали также именитые гости из капстран — итальянская актриса Софи Бордобриджита, личный друг Советского Союза американский миллионер Хамсон, фермер Здраст, французский певец Жорж Иванов и многие другие. Снимали кино. Под бурные аплодисменты представителей трудящихся, заполнивших площадь, пустырь и проспект, избрали почетный президиум в составе... и послали приветственную телеграмму лично товарищу... С большой речью выступил один из секретарей городского комитета партии товарищ Цветиков, сменивший на этом посту недавно скинутого в захудалые министры не в меру зарвавшегося Ягодицына. Последний обнаглел до такой степени, что без ведома самого Митрофана Лукича опубликовал в журнале статью, которую хотел опубликовать сам Митрофан Лукич, и тем самым дискредитировал себя. Товарищ Цветиков, чтобы не ударить лицом в грязь, выучил речь наизусть и читал ее почти без ошибок (если не принимать во внимание расстановку ударений). Потом выступил космонавт Хабибулин. Он сказал, что Земля сверху выглядит так, как ей следует выглядеть при коммунизме: очень круглая и розово-голубая. Потом выступил представитель борющихся народов Африки. Сверкая на всю площадь мощными белыми зубами, он сказал «балысайя сыпасыба», чем привел представителей трудящихся в неистовство. Когда, в конце концов, умолкли аплодисменты и заранее отрепетированные возгласы, слово предоставили академику Канарейкину.

Канарейкин — директор нашего института. В свое время наш институт взял шефство над строительством Лозунга. Сотрудники института прочитали более ста лекций по теории научного коммунизма для строителей Лозунга, завоевав тем самым переходящее Красное Знамя районного комитета партии. Потому-то Канарейкина и пустили на трибуну. Иначе его на трибуну не

пустили бы ни за что, так как ему давно пора выходить в тираж и очистить сцену для молодых, талантливых и грамотных ученых (и в первую очередь — для Владилена Макаровича Еропкина, члена-корреспондента Академии наук, зятя самого Митрофана Лукича). Попасть па трибуну для Канарейкина — большая удача. Об этом напечатают в газетах. Пойдет слух, что Канарейкин еще в силе. И снятие его будет отложено опять на неопределенное время. А дорвавшись до трибуны, Канарейкин умел ее использовать так, как никто другой. Он закатил проникновенную речь, состоящую главным образом из восклицательных знаков.

— Злобные враги коммунизма и так называемый литератор-антисоветчик Солженицын, изгнанный по требованию трудящихся за пределы нашей прекрасной Родины за клеветнические измышления и нашедший приют под крылышком мировой империалистической буржуазии и ее прислужников, которые... Да, так что я хотел сказать? Ага! А также так называемый академик, отщепенец Сахаров, которому тоже не место в наших рядах, который спекулирует на терпении и гуманности нашего родного правительства и всего нашего народа... Подумать только, что еще человеку нужно было! Правительство дало ему все! В академию допустили. Премии дали. Награды. И все мало, оказывается! Да, так что я хотел сказать? Ага! Так вот, они утверждают, будто у советского народа вера в коммунизм пошла на убыль. Какая гнусная клевета!!! Посмотрели бы они, с какой любовью, с каким энтузиазмом трудящиеся нашего района строили этот замечательный Лозунг!!! Совершенно безвозмездно!!! Это ли не пример нового, коммунистического отношения к труду?!!! Не свидетельствует ли это о том, что вера в коммунизм с каждым годом, с каждым десятилетием крепнет и ширится??!! Свободолюбивые народы Африки... Тут вот товарищ уже выступал...

Когда наконец-то удалось заткнуть фонтан канарейкинского красноречия, товарищ Цветиков выкрикнул все положенные «Да здравствует...» и «Слава...» и перерезал ленточку. Лавина машин, из которых отчетливо доносились проклятия по адресу идиотов, устроивших этот спектакль, ринулась на проспект Марксизма-Ленинизма прямо но направлению к желтому зданию гуманитарных институтов Академии паук. Канарейкин умчался в своей персональной машине. А я... За каким чертом, спрашивается, я тут торчал, если мне даже не дали пары слов вякнуть! А я вынужден был тащиться домой па общественном транспорте с двумя пересадками.

С двумя пересадками! А я — не кто-нибудь, а заведующий отделом теоретических проблем методологии научного коммунизма, т. е. ведущим отделом института, директором которого пока еще является Канарейкин. Я — доктор философских наук, профессор, член редколлегии ведущего философского журнала, член многочисленных ученых советов, комитетов, комиссий, обществ,

автор шести монографий и сотни статей. Мой учебник переведен на все полузападные языки — польский, болгарский, чешский, немецкий, венгерский. Собираются даже на румынский переводить. Общепризнано, что на ближайших выборах в академию я наверняка прохожу в членкоры. Даже подонок Васькин из Высшей партийной школы (ВПШ) примирился с этим неприятным для него фактом. И вот — с двумя пересадками! Кому сказать — не поверят. Можно было бы, конечно, взять такси. Но на такси денег’ не наберешься. А цены растут с каждым днем. К тому же таксисту надо давать чаевые, что крайне унизительно. Нам-то никто чаевые не дает! Можно было бы пройтись пешком. Тут не очень далеко. Но это непринципиально. Профессор, почти членкор, и пешком! Не положено по чину.

Наш институт занимает верхние этажи Желтого дома. Если смотреть от центра, то правое крыло верхнего этажа занимает наш отдел. Раньше, когда наступление коммунизма ждали со дня на день, а ежегодное снижение цен на копейку даже у неверующих вселяло надежду, что это вот-вот случится (чем черт не шутит, вдруг и в самом деле построят!), наш институт был очень маленький. При Никите, когда наступление коммунизма чуточку отодвинули на жизнь неопределенного «нонешнего поколения», институт увеличился вдвое. А после того, как Никиту скинули, цены стали неудержимо расти и обещания бесплатных благ стали восприниматься всеми чисто юмористически, институт дважды удвоили. В связи с известными всем событиями создали и затем укрепили сектора по борьбе с антикоммунизмом и ревизионизмом, по развитию марксизма братскими компартиями Запада, Востока, Севера и Юга. И теперь наш институт но числу сотрудников (одних аспирантов из союзных республик больше сотни!) стал одним из мощнейших научных учреждений страны. Пятьсот авторских листов ежегодно! Если среднюю книгу считать в двадцать листов, то это