Светлый эльф в царстве дроу. Спасти от навязанной жены
Шрифт:
— То, что ты в постели дерьмо.
Малаггар, сидящий рядом с женой, от смеха подавился вином и закашлялся.
Визарра продолжила:
— Женщины, с которыми ты провел ночь, твердят об этом направо и налево. Светлые эльфы не умеют доставлять удовольствие в постели. Не умеют пользоваться ни языком, ни членом.
Краска прилила к щекам Элендила. Он потянулся к стакану и отпил немного воды.
Что ж, Лейна предупреждала, что ее идея ему не понравится. Надо было ей верить.
— Никто не хочет с тобой возиться, — поморщилась Визарра. — Зачем
— Две минуты, — заржал Малаггар, стукнув себя по колену.
Пылая ушами, Элендил снова потянулся к воде.
— Который всунул и сразу высунул, — не унималась супруга.
— Бедные ваши эльфийки, — глумился младший муж, нагибаясь над столом, чтобы лучше видеть объект насмешек. — Если все светлые такие, как ты, я им искренне сочувствую. Две минуты, — он картинно вытер глаза, якобы смахнув слезы, выступившие от хохота. — Две!
— Откуда же мне было набраться опыта? — спокойно произнес Элендил. — Меня, в отличие от некоторых, до женитьбы не имели все подряд. — И он холодно, с намеком взглянул на Малаггара.
Смех оборвался. В этот раз дроу подавился не вином, а воздухом.
— Меня не имели! — взревел он, вскочив на ноги и обрушив кулак на стол, да с такой силой, что посуда на нем зазвенела. — Визарра всегда… Я всегда был ее. Всегда. Никто никогда… — Он вдруг осекся, опустив взгляд. Видимо, что-то вспомнил.
По меркам дроу, Малаггар был красив, и, учитывая порядки в Гремволе, Элендил очень сомневался, что до свадьбы его не трогали, разве что Визарра очень рано положила на эльфа глаз и не подпускала к нему соперниц.
Однако то, как резко замолчал дроу, как моментально покраснел и спрятал глаза, сказало о многом. Что-то было в его прошлом. Что-то не очень приятное.
— Это не считается, — повернулась к мужу Визарра и ласково погладила его по руке. Элендилу было удивительно видеть ее такой. Доброй, нежной. Когда Визарра смотрела на любимого, черты ее лица смягчались, взгляд теплел. — Забудь. Ты — мой.
Малаггар кивнул, вернувшись к вину.
Больше никто не задирал Элендила.
Визарра продолжила набивать брюхо. Как же много она ела! Женщины из его народа клевали, как птички, и всегда заботились о фигуре — воительницы-дроу не заботились ни о чем, даже о том, как выглядят со стороны. Малаггар планомерно напивался — видимо, искал на дне бокала спасение от призраков прошлого. От голода чувствуя резь в желудке, Элендил таскал со стола редкие листья салата, которые использовались для украшения мясных блюд. Со своего места он мог незаметно переглядываться с принцессой Лейной: она сидела за противоположным столом, но прямо напротив него, их разделяли несколько метров полумрака.
Повсюду в воздухе, разгоняя темноту, кружились подземные светлячки — крылатые жуки, испускающие слабое голубое мерцание. В пещерах Гремвола их было очень много. В туннелях, в жилых комнатах, в парадных залах они облепляли стены и потолки, забивались в углы и трещины, заменяя своими маленькими светящимися телами факелы и масляные лампы.
— А где Рейнирр? — раздался сбоку голос супруги.
Стул рядом с Элендилом пустовал. В последний раз Рейнирра принц видел вечером накануне праздника. Они перебросились парой слов. Второй младший муж Визарры был единственным дроу, не считая Лейны, кто относился к нему с добротой.
— И правда, где он? — наклонился над столом Малаггар.
В этот момент двери зала распахнулись, и внутрь вошли пятеро мужчин в набедренных повязках. Пятеро мускулистых красавцев с обнаженными ногами и торсами. Дроу не знали стыда, но Элендил принадлежал к другому народу — народу с очень строгими нормами поведения, и ему было дико наблюдать за тем, как эльфы выставляют себя напоказ. Он неловко поерзал на стуле и опустил взгляд в свою тарелку.
«Сейчас что-то начнется, — подумал он. — Надеюсь, это что-то не будет очень уж неприличным».
От дроу можно было ожидать всякого. Какой угодно мерзости.
Хлеб они получили, настал черед зрелищ.
Появление полуголых мужчин вызвало оживление среди темных эльфиек. Поднялся небывалый гул, раздались хлопки и выкрики одобрения.
Элендил невольно взглянул на Лейну, и только потом понял, зачем это сделал, почему бросил в ее сторону короткий напряженный взгляд — хотел проверить, смотрит ли она, как и все, на мужчин в центре зала, любуется ли их телами, их бесстыдно обнаженными мускулами.
Она смотрела. Смотрела! И в груди поднялось неприятное чувство. Ему, всегда предельно спокойному и сдержанному, вдруг захотелось ударить кулаком по столу, как это недавно сделал Малаггар.
Зачем она их разглядывает? Что там может быть интересного? И не такие они и красивые, эти дроу. Черты лица грубые, а тела неэстетично бугрятся мышцами.
Гниль лесная, да что с ним? Почему он злится?
Стиснув зубы, Элендил отвернулся и заметил, что Малаггар смотрит на Визарру с таким же внимательным выражением.
— Нравится? — спросил младший муж. На его губах подрагивала напряженная улыбка, а взгляд был острый и полный мучительной ревности.
Виззара повернулась к супругу, собираясь что-то ответить, как вдруг захрипела, схватившись за горло. Ее крупное, громоздкое тело забилось в мелких и частых судорогах, глаза вылезли из орбит, на губах запузырилась белая пена.
— Любимая! — в ужасе закричал Малаггар, подхватывая хрипящую жену, соскальзывающую на пол.
Глава 16
— Нет, нет, нет! — повторял и повторял Малаггар, прижимая к груди содрогающееся тело своей супруги. — Лекарь! Лекаря скорее!
В его широко распахнутых глазах стоял ужас, по серым щекам катились слезы.
— Любимая, пожалуйста, любимая, очнись, не надо. Лекаря! — заорал дроу не своим голосом и снова склонился над хрипящей женой.
Элендил смотрел на эту картину и чувствовал себя оглушенным. Чувствовал себя как во сне. Как в больном бреду. Казалось, протяни руку к любому предмету, дотронься, и обнаружишь, что все — иллюзия.