Светлый эльф в царстве дроу. Спасти от навязанной жены
Шрифт:
— Зачем ты это сделал? — растерянно, тяжело дыша прошептала Лейна.
И правда зачем?
На него вдруг обрушился весь ужас содеянного.
Он, женатый мужчина, поцеловал постороннюю эльфийку. И кого? Сестру своей супруги!
Наплевал на долг, на принципы, на традиции собственного народа, считающего верность в браке обязательной.
Каким бы убогим ни был его союз с Визаррой, как бы ни изменяла ему жена и как бы ни пыталась его самого склонить к измене, нельзя — нельзя! — опускаться до уровня этих дроу, у которых нет ничего святого.
А он опустился.
Изменил.
И… не жалеет.
Но зачем, зачем он поцеловал Лейну?
Наверное, это шок. Да, шок после встречи с читху. Они оба едва не погибли. После смертельной опасности кровь еще бурлила в крови, толкая на безрассудные поступки.
Он так испугался за жизнь принцессы, что у него помутился рассудок — и вот результат.
И вообще он всего лишь хотел ее успокоить, хотел, чтобы она перестала себя унижать. Просто не нашел другого способа заставить ее прекратить эти несправедливые обвинения.
— Прости, — Элендил опустил голову. Взгляд упал на собственную рубаху, натянутую на Лейну. Принцесса тонула в его одежде и выглядела такой трогательной, что хотелось продолжать защищать ее и дальше. От читху, от опасностей внешнего мира, от несправедливости мира подземного, от всего на свете. Глупое и неуместное желание. Его самого кто бы здесь защитил.
— Ты не должен был, — голос принцессы звучал хрипло и глухо, но не возмущенно, скорее, растерянно. — Без разрешения Визарры нельзя прикасаться к другой женщине.
— Простите, Ваше Высочество, я не знаю, что на меня нашло.
Он не смотрел ей в глаза. Он смотрел на ее одежду. На свою одежду на ней. На белой рубахе в районе левого бока темнело неровное пятно — засохшая кровь из раны, нанесенной зверем. А красные следы на плечах — это уже кровь из его разодранных ладоней. Он испачкал принцессу, когда помогал ей идти к Сквозным горам.
— И ты не прав, — она глубоко вздохнула. — Не важно, как принято у вашего народа. Женщина не должна быть слабой.
— Как скажете.
Он запоздало осознал, что стоит перед Лейной практически голый, в одном белье, и почувствовал, как краснеет. Всю дорогу до Гремвола шел в чем мать родила и не думал о своей наготе, и вот смутился. По открытой коже побежали мурашки.
Словно прочитав его мысли, Лейна сняла с себя рубаху, затем спустила штаны, оправила юбку, которая до этого сползла на талию.
В неудобном молчании Элендил принялся торопливо одеваться.
— Не говори Визарре о том, что сделал, — бросила Лейна, прежде чем сбежать от него в полумрак узкого коридора. — Наказание за измену — пятьдесят ударов плетью.
* * *
На обратной дороге Элендилу повстречалось несколько незнакомых эльфиек, и все они при виде него вели себя странно. Первая, старая, с седыми — именно седыми, а не пепельными — волосами покачала головой и посмотрела на принца с жалостью. Вторая, молоденькая и низкая, опустила взгляд и хихикнула в ладонь. Третья же окатила презрением.
Элендил так и не понял, что не так с его внешностью. Перед тем как покинуть пустынные западные туннели, он как мог привел себя в порядок. Убедившись, что никого поблизости нет, он распустил растрепавшуюся косу и заплел ее заново. В одной из пещер по стене стекала вода, и принц использовал ее, чтобы отмыть с кожи грязь и кровь. Его одежда испачкалась и помялась. Может, в этом дело? Поэтому он привлекал к себе так много внимания?
В покоях Визарры (Элендил не мог назвать эти комнаты своим домом) он наткнулся на Малаггара, но узнал его не сразу: на том были светлые кожаные доспехи, голову закрывал шлем, а в узкой прорези для глаз поблескивало темное стекло — защита от солнца. Хватило секунды, чтобы понять: дроу собирается на поверхность.
— О, блудный муж вернулся, — раздался веселый голос, приглушенный металлом. С лязгом двуручный меч въехал в ножны. — Где шлялся всю ночь?
— Гулял. Заблудился. В западных туннелях.
Элендил не знал, зачем сказал последние слова. Хотел посмотреть на реакцию? Но лицо Малаггара закрывал шлем, даже глаз не было видно.
— Очень хорошо. Гуляй там почаще, — ответил дроу тем же веселым тоном и удивительно бесшумной походкой направился к двери. — Визарра в кабинете, — остановился он на пороге. — Завтра она будет расстроена, и я хочу поймать для нее шиншу, чтобы порадовать. Она их любит, их нежное и сладкое мясо, но эти мелкие гадины ночью зарываются слишком глубоко в норы, поэтому на охоту идти приходится днем.
Впервые Малаггар говорил с Элендилом спокойно, даже добродушно, и это настораживало. Впрочем, рассчитывать на перемирие не стоило. Скорее всего, причина этого необычного добродушия заключалась в том, что, глядя на соперника, дроу видел будущего покойника с проломленным черепом. Похоже, они с Визаррой окончательно решили его судьбу.
Глава 14
В этот раз его разбудил не пинок под ребра, а кусок ткани, прилетевший в лицо. Он лег ему на глаза, облепил лоб и щеки, перекрыл доступ воздуха.
В первую секунду Элендил решил, что Малаггар не стал дожидаться беременности Визарры и решил прикончить его прямо сейчас — задушить во сне. Однако, вопреки опасениям, никто не помешал ему сорвать тряпку с лица и отбросить в сторону. Кусок ткани оказался туникой ярко-красного цвета. Такая же была на младшем муже Визарры.
— Надевай, — скомандовал Малаггар. — Траур. Чаррида умерла.
Чаррида? Это ведь… Средняя сестра Лейны. Умерла? Но как?
Элендил резко поднялся на ноги и поискал взглядом жену. Той не было в комнате. Малаггар на диване лениво точил охотничий нож.