Светлый эльф в царстве дроу. Спасти от навязанной жены
Шрифт:
За две недели помолвки они успели перепробовать десятки поз, обладали друг другом во всех укромных уголках Гремвола. Во время прогулок по обширному лабиринту пещер Лейна любила зажимать жениха в каком-нибудь темном пустынном месте и доводить рукой до оргазма. Оргазма такого яркого, что Элендил потом с трудом держался на ногах.
Несколько раз они возвращались к светящемуся озеру в лазурном гроте и наслаждались страстью в воде. Выходили на поверхность, покидали горы и полночи бродили под звездами, взявшись за руки. В вечерних сумерках рыбачили
А потом был день свадьбы. Лейна в традиционном черном платье до пят. Элендил в белой рубахе с красной вышивкой на манжетах. Год назад он точно так же стоял у алтаря под заунывные песнопения жриц, но чувствовал себя глубоко несчастным, опустошенным, потерянным. Сейчас хотелось улыбаться во весь рот, смотреть на свою прекрасную невесту во все глаза, наслаждаться каждой минутой этого важного события.
Так странно. В Гремволе разводы были под запретом, но он снова женился. Второй раз за год! При этом его бывшая супруга наблюдала за церемонией, и все вокруг притворялись, что Визарра и Элендил не были вместе, что это вообще не Визарра, а некая Аррази, совершенно другая эльфийка.
О нравы! О законы! Никогда ему не понять этих дроу.
Когда Лейна взяла в руки ритуальный кинжал, чтобы окропить алтарь кровью, Элендил попросил ее сделать порез глубоким, таким, чтобы остался шрам, чтобы кровь текла рекой и скрепила их союз намертво. Отчего-то казалось: чем больше крови прольется, тем охотнее Великая Паучиха благословит их брак. Но на его просьбу невеста мягко улыбнулась и постаралась причинить любимому как можно меньше боли.
* * *
— Ты какая-то напряженная. О чем думаешь?
Они лежали в постели после первой брачной ночи, потные, измотанные, и Лейна отрешенно чертила пальцем узоры на обнаженной груди Элендила.
— Завтра коронация, — шепнула принцесса, удобнее устроившись на его плече.
— Волнуешься?
Хрупкое нагое тело молодой жены еще сильнее напряглось в его объятиях.
— Боюсь не справиться.
— Все будет хорошо, — он ободряюще поцеловал ее в макушку. — Даже Визарра сказала, что ты умная и хитрая.
— Возможно, этого недостаточно. Недостаточно быть умной и хитрой, — она поджала губы и словно окаменела. — Знаешь, это ведь не Аррази мечтала править. Я. Это я с детства хотела стать королевой Гремвола. Но чувствовала себя слишком слабой. Чужой. Всю жизнь чувствовала себя здесь чужой.
— Не такой как все?
— Да! Как будто для меня тут нет места. Иногда даже думала, а не сбежать ли? Поискать свое место где-нибудь еще, раз уж в Гремволе некуда себя приткнуть.
Она приподняла голову с его плеча и вдруг сказала очень тихо, очень серьезно, нехорошим таким мрачным тоном, от которого засосало под ложечкой:
— Аррази уже собрала вещи. Королева на всякий случай приказала подготовить ездовых драконов. И не зря. Теперь я это знаю точно: не зря. Но для тебя ничего не изменится. Почти ничего.
Нежным, каким-то
Он не понимал. Ничего не понимал. Ни слова из ее речи, пропитанной тоской и горечью.
Утром в зал церемоний набилась толпа народа. Не считая рыночной площади, это была самая просторная пещера в Гремволе. Потолок здесь был десять метров, его удерживали толстые колонны, вырезанные в скале. Весь каменный свод покрывали знакомые светлячки, они облепляли его так плотно, что казалось, потолка нет, а вверху над головой — мерцающее голубое облако.
Представители знатных Домов толпились вдоль стен, центр же пещеры был свободен и неприятно напоминал Элендилу арену. Когда Лейна в традиционных кожаных доспехах королевы вошла в зал, шум, стоявший под куполом, стих. Воцарилась тишина, наполненная звуком дыхания.
Взгляды собравшихся устремились к принцессе, прикипели к ее одинокой фигуре посреди пустого пространства. Волосы Лейны были собраны на затылке в тугой пучок, и Элендил видел, как нервно бьется на виске жены вспухшая вена. Видел капельки пота, выступившие над ее верхней губой, то, как тяжело вздымается грудь, защищенная кольчугой.
— Может, обойдется, — услышал он за спиной взволнованный голос Визарры и понял, что воздух настолько пропитан напряжением, что почти потрескивает. Все словно замерли в ожидании чего-то, в предчувствии надвигающейся грозы.
Лейна стояла неподвижно, гордо подняв голову, но ее взгляд тревожно метался по сторонам.
— Вроде все идет нормально, — заметил Малаггар, — по крайней мере, пока.
Действующая королева Гремвола направилась к дочери с диадемой в руках.
И вдруг из толпы взрывом в тишине раздался громкий, подхваченный эхом крик:
— Тейтху!
Услышав его, Лейна вздрогнула. Лицо Ее Величества Ильфриды на секунду исказила гримаса. Позади Элендила испуганно вздохнул Малаггар, а Визарра выругалась сквозь зубы.
— Тейтху! — поддержали в другом конце помещения.
И вот уже отовсюду доносилось требовательное, непреклонное:
— Тейтху! Тейтху! Тейтху!
Что все это значит?
Судя по тому, как с силой стиснула кулаки Лейна, как поджала губы, ничего хорошего.
— О Великая, — в ужасе прошептала за спиной его бывшая жена. — Как они посмели? Подумать не могла, что кто-нибудь решится.
— Что такое Тейтху? — обернулся к ней Элендил, и Визарра скривилась в страдальческом выражении. Малаггар рядом с ней крепче прижал к груди спящую малышку, словно защищая от невидимых врагов.
— Я правда была уверена, что они ее примут, — Визарра словно оправдывалась. — Наш Дом правил тысячелетиями. И бабка, и мать безжалостно расправлялись с заговорщиками. Как они не испугались бросить вызов?
У Элендила нутро сводило от страха. Он хотел, чтобы Визарра четко и коротко ответила на вопрос. Вместо этого она лепетала что-то невнятное, и от ее пространных рассуждений паника в душе только нарастала.