Светящееся пятно
Шрифт:
Краем глаза Доринда видела, что Джастин с трудом сдерживает гнев. Ей вдруг захотелось, чтобы вечер немедленно закончился и все очутились в своих кроватях, а проснувшись наутро, поняли, что все это было кошмарным сном.
— Чертовски хорошее зрение, — задумчиво повторил Кэрролл. — Ли действовал быстро — возможно, чересчур быстро. Ну это как посмотреть. Во всяком случае, Леонарду Кэрроллу, стоящему на третьей ступеньке сверху, все было отлично видно. Если там было что замечать, он едва ли бы это упустил.
Мистер Тоут выпрямился в кресле и впился в Кэрролла маленькими сердитыми глазками. Столь яростный взгляд мог бы обескуражить многих.
— Что означают эти намеки? Почему бы вам не сесть и… и не прекратить этот балаган! Если у
Кэрролл рассмеялся.
— Не будьте слишком суровы к моему представлению. Немного тайн, немного предположений, немного того, что вы называете намеками — боюсь, мы не можем обойтись без них. Возьмем, к примеру, вас. Речь не о том, что я видел и чего не видел, но кто-то упоминал при мне, что вы отлично метаете дротики, когда приходится играть в дартс… Ах да, ваша жена.
Шея мистера Тоута угрожающе покраснела.
— А вам что до этого?
Губы Кэрролла скривились в улыбке.
— Мне? Ровным счетом ничего. А вот для Грегори Порлока это могло означать очень многое. Кинжал ведь могли бросить, не так ли? И я еще не сказал о том, что видел с балкона первого яруса.
— Слушайте, вы… — Мистер Тоут задохнулся от ярости.
Мисс Силвер посмотрела на Леонарда поверх щелкающих спиц.
— Боже мой, как интересно! Действительно, оригинальное представление. Но ведь вы никого конкретно не имеете в виду, верно, мистер Кэрролл?
В глазах Леонарда мелькнуло легкое презрение, сменившееся откровенной злобой, когда он перевел взгляд с мисс Силвер на Джеффри Мастермена.
— Какая удача сидеть на балконе — вдали от толпы в партере! Знаете, свет и в самом деле зажегся чуть скорее, чем намечалось. Для кое-кого слишком скоро. — Скользнув глазами по Доринде и Джастину, он посмотрел на Мойру Лейн. — Странно, как четко все видишь, когда свет вспыхивает внезапно. Сначала сплошной мрак, а в следующую секунду светло, как днем. Поистине незабываемое ощущение! — Подойдя к подносу, Леонард поставил на него свою чашку. — А теперь, раз вы все так разволновались и так заинтригованы, я сменю жанр — поиграю для вас на фортепиано. Так как наш бедный Грегори нанял меня с этой целью, я, пожалуй, потребую вычесть сумму моего гонорара из его состояния.
Слегка пришаркивая, он подошел к роялю и открыл крышку. Никто не шевельнулся и не произнес ни слова. В тишине прозвучало несколько звучных аккордов — у Кэрролла было отличное туше, — после чего приятный голос, в котором слышались злобные нотки, запел старинную детскую песенку:
Кто малиновку убил?«Я, — ответил воробей.-Луком и стрелой своейЯ малиновку убил».Глава 30
Около десяти компания разошлась по комнатам, вспоминая прошедший вечер — кто с интересом, кто с сомнением, кто с подозрением, кто с неуверенностью, кто со страхом или усмешкой, кто испытывая все чувства разом. Но что бы ни ощущали мистер и миссис Тоут, мистер Кэрролл, мистер и мисс Мастермен, Мойра Лейн, Доринда и Джастин и что бы ни преобладало в каждом случае, сама мисс Силвер была крайне заинтригована. Она минут двадцать об этом размышляла и едва успела отстегнуть брошь, как раздался стук в дверь ее спальни. Открыв, она увидела Пирсона, с таинственным видом приложившего палец к губам.
В ответ на вопрошающий взгляд, Пирсон поманил мисс Силвер в коридор. Они прошли мимо комнаты Доринды справа и комнаты мисс Мастермен слева, спустились по трем шатким ступенькам, столь часто встречающимся в старых домах, свернули за угол и вошли в неправильной формы комнату. Мисс Силвер увидела книжные полки, большой глобус, все в царапинах пианино и нечто вроде школьной парты.
— Прошу прощения за беспокойство, — заговорил
— Разумеется, мистер Пирсон. В чем дело?
— Вам не кажется, что здесь холодно?
— Нисколько, — ответила мисс Силвер, не успевшая снять черный бархатный жакет. — Пожалуйста, расскажите, что произошло.
Надо сказать, Пирсона нервировала недостаточная осведомленность. Не то чтобы ему хотелось быть замешанным в деле об убийстве — совсем наоборот. Но оказаться в самой гуще событий и толком не знать, что происходит, — это вызывало неприятное напряжение, и при первой же возможности он решил попытаться взять реванш. Пирсон очень надеялся, что эту попытку не сочтут опрометчивой. Как и многие благонамеренные люди, он всегда испытывал дискомфорт, если не был уверен в пользе своих действий. Пирсон не знал как заговорить с мисс Силвер о своих наблюдениях, не знал, как она это воспримет. Несмотря на вежливые манеры, пожилая леди внушала ему некоторый страх.
Видя, что глаза дворецкого бегают, как у нервной лошади, мисс Силвер неожиданно улыбнулась. Много лет назад в бытность ее гувернанткой эта улыбка могла подбодрить отстающего или робкого ученика. Пирсона она также подбодрила, вернув ему дар речи.
— Увидев, как мистер Кэрролл вошел в кабинет и закрыл за собой дверь, я подумал, что он, возможно, намерен воспользоваться телефоном, и мне пришло в голову, что было бы неплохо… — Он снова замешкался, и мисс Силвер мягко продолжила:
— Подслушать разговор по параллельному аппарату в буфетной?
— Да, мисс Силвер. И когда я услышал номер…
— Вы узнали его?
— Это был номер Милл-хауса, и мистер Кэрролл попросил миссис Оукли. Конечно, ему не удалось поговорить с ней, потому что она никогда не подходит к телефону. Вместо нее подошел мистер Оукли, и разговор сразу же принял скверный оборот. По-моему, мистер Кэрролл слишком много выпил. Возможно, вы тоже это заметили, когда он вошел в гостиную. Не настолько, чтобы опьянеть, но достаточно, чтобы чувствовать себя важной персоной.
Мисс Силвер одобрительно кашлянула.
— Весьма точное описание, мистер Пирсон.
— «Это вы, Оукли? — осведомился он, довольно бесцеремонно, на мой взгляд. — Надеюсь, я вас не разбудил. Или, возможно, теперь вам не слишком хорошо спится? Мне бы на вашем месте точно не спалось. Но я, к счастью, холостяк, и мне не приходится сталкиваться с подобными проблемами». «Не знаю, о чем вы, — чопорно отозвался мистер Оукли, — но если вам есть что сказать, то говорите». — Пирсон сделал паузу и виновато посмотрел на мисс Силвер. — Не знаю, обратили ли вы внимание, но у мистера Кэрролла очень своеобразный смех, больше похожий на хихиканье, если вы понимаете, что я имею в виду. — Мисс Силвер отлично это понимала. — Кэрролл захихикал в трубку, и реакция мистера Оукли была именно такой, какой следовало ожидать. После чего Кэрролл повторил фразу о проблемах и произнес весьма скверным голосом: «Я просто подумал, что вас это заинтересует. Зритель видит игру лучше участников. Именно это я говорил остальным. Возможно, я им наскучил, хотя я думаю — даже почти уверен, — что нет. Какая жалость, что вы и ваша жена при этом не присутствовали! Вас бы это очень заинтересовало, так как я превосходно видел весь холл, когда в тот вечер зажегся свет, а особенно хорошо — вашу жену. Но, конечно, „Honi soit qui mal y pense“ [20] .
20
«Да устыдится тот, кто об этом подумает плохо» (фр.). Девиз ордена Подвязки — высшего британского ордена, учрежденного в 1350 году. Согласно легенде, король Эдуард III произнес эти слова в ответ на насмешки придворных, когда он поднял подвязку, оброненную на балу его фавориткой графиней Солсбери.