Светящееся пятно

Вентворт Патриция

Время шло, и никто не произносил ни слова.

— Ему проломили череп каким-то тяжелым предметом, — говорил в кабинете Лэм. — Орудие убийства не найдено, его не было ни на месте преступления, ни в доме, но его, разумеется, могли вымыть и положить на прежнее место. Убийца мог воспользоваться кочергой, утюгом, клюшкой для гольфа и множеством других вещей, но чтобы отчистить их и вернуть на место, требовалось время, а его как раз было очень мало. Когда пришел Фрэнк, Кэрролл только что умер. Телефонный разговор закончился к четверти одиннадцатого, потому что в это время Пирсон, запирая двери, видел, как Кэрролл поднялся наверх. В десять двадцать пять минут мисс Силвер позвонила в «Овен». В половине одиннадцатого Фрэнк вышел из гостиницы и столкнулся с Оукли — минут через шесть-семь. Если Оукли

вышел из Милл-хауса после второго телефонного разговора, он никак не мог добраться сюда в темноте раньше половины одиннадцатого. Если он убил Кэрролла, то у него было около шести минут, чтобы сделать это и вернуться на подъездную аллею, где его встретил Фрэнк. Конечно, это возможно, но ведь Оукли должен был встретиться с Кэрроллом, который, вероятно, поджидал его, уговорить его отойти к боковой стороне дома — спрашивается зачем? — затеять ссору, ударить его по голове и убежать к аллее. Если убийца — Оукли, он мог принести оружие с собой или подобрать по дороге тяжелый камень или обломок кирпича, а потом выбросить его на бегу. В таком случае мы найдем камень при дневном обыске. Конечно, Оукли никак не успел бы его отчистить, так что, если не будет дождя, опознать орудие не составит труда. Но что понадобилось Кэрроллу — или убийце — в том месте, где обнаружили труп?

Мисс Силвер неуверенно кашлянула.

— Именно туда выходят окна спальни мистера Кэрролла.

— Да, — отозвался Лэм, — но они были закрыты и плотно занавешены.

Спицы защелкали над бледно-розовой фуфайкой.

— Если кто-то хотел привлечь внимание мистера Кэрролла, он мог бросить горсть гравия в одно из закрытых окон, и мистер Кэрролл сразу бы выглянул. А если убийца убедил его выйти к нему, то он вполне мог снова закрыть окно и задернуть портьеры.

— Откуда Оукли мог знать, где находятся окна спальни Кэрролла? — вмешался Фрэнк Эбботт. — Он ни разу не был в этом доме ни до, ни после обеда в субботу вечером — иными словами, никогда не бывал здесь при дневном свете. Тем не менее мы должны поверить, будто он добрался кратчайшим путем к окну Кэрролла и сразу попал в него гравием. Лично меня это не убеждает.

Его шеф недовольно нахмурился.

— Если мне понадобится ваше мнение, мой мальчик, я спрошу его. Я не говорю, что оно не имеет оснований, но я вижу их сам. И вот вам ответ. Кто говорит, что Оукли не знал этот дом, что он был здесь только однажды, что он не условился с Кэрроллом по телефону о встрече под его окном? — Он хлопнул себя по колену. — Только сам Оукли!

— Не понимаю почему, сэр, — возразил Фрэнк.

— Что вы имеете в виду?

— Я не понимаю, почему Оукли должен был выбирать подобное место для конфиденциального разговора. В такой час все должны были уже подняться наверх, в свои спальни. Целых пять окон выходят в этот двор — два в каждом из малых флигелей и одно в центре боковой стены, причем все широкие, с двойными створками. Два окна слева находятся в спальне Кэрролла, два справа — в спальне мистера и миссис Тоут, а окно в середине стены — это коридор. Почему же Оукли, у которого имелись все причины соблюдать секретность, выбрал такое место для беседы с Кэрроллом? Как-то неубедительно. Откуда ему знать, что Тоуты не оставят окна открытыми? Если бы они это сделали, то могли бы услышать каждое слово. Оукли, очевидно, тревожился за жену… он явно предпочел бы приватный разговор в четырех стенах.

На сей раз Лэм хлопнул ладонью по столу.

— Почему вы так уверены, что Оукли хотел поговорить с Кэрроллом? Если он задумал убийство, то не стал бы входить в дом, а выманил бы Кэрролла наружу!

— И повел бы его под окна Тоутов? Это абсурд!

— Что, если все произошло следующим образом? — задумчиво промолвил Лэм. — Оукли бросает гравий в окно или подает другой сигнал, и Кэрролл спускается вниз. Предположим, он выходит через одно из французских окон на первом этаже… нет, это не пойдет, так как они заперты изнутри, ведь Оукли не мог их запереть.

— Предположим, это не был Оукли, шеф, а кто-то из пребывающих в доме. Он мог вернуться через открытое французское окно и запереть его за собой, не так ли?

Лицо Лэма стало еще более красным.

— Чего ради он должен был встречаться с Кэрролом снаружи? И почему Кэрролл должен был выходить,

чтобы встретиться с кем-то, живущим в доме? Они могли выбрать для разговора любую из нижних комнат! Все уже легли спать. Будем придерживаться фактов. Кэрролл вышел из дому и направился в этот двор. Бессмысленно спрашивать, почему он это сделал, или утверждать, что он не должен был этого делать: произошло то, что произошло. То же самое относится и к Оукли. Нет смысла задавать вопрос, почему он выбрал такое место для встречи с Кэрроллом. Он пошел туда и наткнулся на Кэрролла. Нет никаких доказательств того, застал ли он его еще живым или нет. Он утверждает, что нет. Решать будут присяжные, если только кто-нибудь из сидящих сейчас в гостиной, не сообщит что-то полезное. Я намерен начать с миссис Тоут.

Во время первой половины этого разговора мисс Силвер казалась рассеянной. Ее спицы двигались все медленнее, пока не остановились вовсе, а руки покоились на бледно-розовой шерсти. Но постепенно она слушала все более внимательно, и чувствовалось, что ей есть что сказать, она только ждет подходящий момент.

— Одну минуту, старший инспектор, — наконец заговорила мисс Силвер.

Казалось, Лэм забыл о ней. Хотя возможно, удивление, отразившееся на его лице, было несколько нарочитым. Мисс Силвер давали понять, что, коль скоро ее пребывание здесь отнюдь не является официальным, ей лучше напоминать о себе как можно реже.

— Не будете ли вы так любезны, — вежливо продолжала она, — мне бы хотелось кое о чем спросить мистера Пирсона в вашем присутствии. Вы позволите? Это может оказаться абсолютно несущественным — в таком случае мне придется извиниться за то, что я отняла у вас время, — или, напротив, крайне важным.

Инспектор недовольно нахмурился.

— Сначала я побеседую с миссис Тоут — если вы не возражаете.

Фрэнк Эбботт плотно сжал губы. Сарказм не был сильной стороной его шефа. В непочтительном уме сержанта мелькнуло сравнение с гиппопотамом. Мисс Силвер, напротив, буквально излучала восхищенное почтение. Казалось, она вернулась в викторианскую эпоху и обратилась к старшему инспектору с этого далекого расстояния:

— Тогда вы, быть может, позволите мне быть вашим вестником? Я сообщу миссис Тоут, что вы хотите ее видеть.

Когда дверь за ней закрылась, Лэм зашелестел бумагами. Взгляд Фрэнка устремился на розовую шерсть, лежащую среди спиц на подлокотнике пустого кресла. Ему казалось, что Моди поменялась ролью с его шефом, который теперь чувствовал себя нашкодившим мальчишкой. Детская фуфайка, клубок шерсти и спицы служили ободряющем свидетельством скорого возвращения Моди. Он исподтишка улыбнулся и тут же получил взбучку.

— Предупреждаю вас, мой мальчик: если вы не прекратите ухмыляться, думая, что я вас не вижу, и говорить дерзости по-французски, то в один прекрасный день нарветесь на неприятности!

Фрэнк почтительно склонил голову, предчувствуя грозу и приготовившись ее переждать.

Глава 33

Когда мисс Силвер шла через холл, чтобы выполнить свою миссию вестника, он был пуст. И поэтому никто не видел, как она подошла к камину и несколько секунд изучала содержимое очага. Дрова настолько выгорели и обуглились, что от них осталась лишь хрупкая оболочка, такая же легкая, как зола, среди которой они лежали. Было ясно, что при первом же прикосновении они рассыплются в прах, все, кроме одного. Позади, в куче пепла, виднелась тяжелая сучковатая деревяшка, изогнутая в форме буквы «L» — из тех, что могли красоваться на вывеске старой придорожной гостиницы под названием «Кривое полено».

Наклонившись, мисс Силвер внимательно посмотрела на нее. Жар уже выдохся из очага, но среди золы еще кое-где тлели красноватые огоньки. Она протянула руку, но тут же ее отдернула, покачала головой, поджала губы и направилась в гостиную за миссис Тоут.

Они вдвоем вернулись в кабинет, когда старший инспектор уже успел успокоиться.

— Садитесь, пожалуйста, — приветливо обратился он к миссис Тоут. — Сожалею, что пришлось задержать вас так поздно, но думаю, вы понимаете, что это необходимо. Надеюсь, вы не возражаете, чтобы при нашей беседе присутствовала мисс Силвер? Она представляет интересы мисс Браун.