Свежая кровь
Шрифт:
— Тоже долго будете выбирать, — сказал Родион Петрович. Он понял, что его приятель, который занимался изготовлением мебели, вряд ли получит здесь работу. А вот ему самому жаловаться было грех. И эта пара была строителю симпатична, что нечасто бывало с теми, кто покупал дома за сотни тысяч долларов. — Тогда будем начинать… — Деньги на первые закупки всего необходимого и ключи от ворот и самого пустого дома он от Влада уже получил. А потом мастер распрощался и уехал, и Влад с Марьям остались вдвоем, — впервые здесь.
— Как в сказке… — сказала она. Влад хорошо понимал, что она хочет сказать.
— Да, как будто дворец.
— Даже, если он для нас… немножко великоват. Здесь же гулять можно и не найти друг друга. — Но Влад имел другую точку зрения.
— Слишком больших домов не бывает! — Они вышли через боковую дверь, но перед тем, как сесть в «Мазерати», стоявшую на участке перед открытыми сейчас воротами, достали сигареты. — Бывают только те, что маловаты. Если есть деньги, конечно… Уж как-нибудь не потеряемся! — закончил с улыбкой. А еще отметил для себя эти слова — «для нас». Кажется, у Марьям таки прошло это чувство «принадлежности» ему в силу обстоятельств их… знакомства в старой крепости. Но бросать его она все равно даже не думает. Очень хорошо.
— Как ты думаешь, сколько времени им понадобится? — Марьям недаром сказала, что сразу «влюбилась» в этот дом. И теперь хотела бы как можно скорее переехать.
— На основное… думаю, не меньше месяца. Из того, что мы заказали. А потом всякие мелочи можно будет… доделывать, когда будем здесь жить. Так лучше, чем терпеть, правда?
— О, да! — Она села за руль, Влад уселся рядом, в который уже раз удивляясь, что кто-то заказал салон, обшитый ярко-желтой кожей. В сочетании с цветом автомобиля выглядело красиво, но, на его вкус, немножко слишком ярко. — Надеюсь, все будет хорошо… — Она выехала в переулок, и ворота закрылись по сигналу с брелока.
— Почему бы ему и не быть? Ну, хорошо, забрось меня к моему «Рейнджу», и по делам полечу.
А вот Искандер, кажется, до сих пор относился к тому, что произошло в старой крепости, очень серьезно. Общаясь с ним, — они созванивались регулярно с помощью мессенджера, — Влад снова чувствовал себя в какой-то чужой жизни. Или в сказке, но не той, в которой появляется волшебный дворец, причем собственный. Ну, а как еще понимать, когда человек, с которым только обсуждал дела банка, — и который в этих делах хорошо разбирается, и знает, что нужно делать, — вдруг спрашивает:
— Ты не будешь против, если я Марьям позвоню?
— Я уже говорил ей, и тебе говорю: вы можете говорить, сколько захотите! Я не возражаю, и не надо в меня каждый раз спрашивать.
— Спасибо. Сегодня ее наберу. Кажется, неприятности были… — Интересно, каким образом он узнал о том, что сестру чуть не арестовали, если с ней не общался? А главное, что объяснить их отношения Искандеру было невозможно. Сама Марьям — и то едва приняла то, что он предложил с самого начала. После стольких-то лет жизни в Киеве, имея юридическое образование… Искандер, чей жизненный опыт был связан с Каластаном, за исключением, разве что, отпусков, и с порядками, принятыми в его народе, кажется, не мог этого понять. И объяснить ему невозможно. Хотя за сестру он волновался.
— Ну, она сама тебе расскажет. И о плохом, и о хорошем. —
— Какая?
— Ты же, работая в службе безопасности, имеешь отношение к базам данных? Можешь сделать выписку по семьям, где муж — хасаниец, или, по крайней мере, имеет соответствующее имя, живет в Хасанкалинском районе, а жена — русская? По крайней мере, из тех, кто имеет счета в Первом.
— Да, попробую. Но это будет… только через несколько дней. Это из-за Златы? — спросил Искандер. — Тебе ее история не дает покоя?
— Да. Не дает… — Влад решил не говорить, что дело не только в простом любопытстве. — Я хочу знать, сколько еще есть таких историй, и с какого времени они начались…
Попросить именно Искандера — было хорошим решением по двум причинам, считал Влад. Тот имел доступ к нужной информации, и мог получить ее незаметно. И не станет никому об этом рассказывать, боясь за сестру. Влад, конечно, не станет угрожать этим Искандеру, и, тем более, ничего плохого Марьям не сделает, — но если тот, со своим жизненным опытом, что-то сам себе представит, — например, что сестра у Влада едва ли ни в заложниках, — и будет держать язык за зубами, — тогда и дело будет сделано, и совесть грызть не будет.
Перед ним лежала общая тетрадь. Одна из найденных в сумке, лежавшей в багажнике «Мазерати». Это был дневник Златы. Писала она для себя, или допускала, что когда-нибудь кто-нибудь сможет прочитать это? Пожалуй, первое. Хотя Влад никогда не понимал людей, которые вели такие дневники. Зачем? То, что произошло с тобой в жизни, помнишь сам, а что не помнишь, — того не стоит.
Открывать тетрадь или нет? Читать то, что другой человек записывал только для себя… Это выглядело чем-то… непорядочным. В другой ситуации Влад не пошел бы на это, а может, и сжег бы тетради в камине своего нового дома. Но не сейчас.
Он чувствовал, что все выстроилось в одну цепь событий. И была эта цепь каким-то образом связана с ним… и с Каластаном. Но с чего она началась, эта цепочка? С того, что Злата приехала в Киев, — возможно, чтобы найти его, — и погибла? Или с того, что она каким-то непостижимым образом вообще вышла замуж за Искандера Талаева? То, как к нему приехал Салман Таханов и, разве что не силой, забрал с собой, чтобы вручить богатство, — хотя все это тоже было, как в сказке, — точно одно из звеньев этой цепочки. А то, что произошло с Марьям в старой крепости, — еще одно звено, или просто удачное стечение и сообразительность Искандера?