Свидание на пороховой бочке
Шрифт:
— Более трех тысяч неравнодушных горожан приняли участие в акции «Гостеприимный город», — радостно проревел телевизор голосом популярного ведущего Максима Смеловского. — Ровно в полночь они собрались на привокзальной площади и до рассвета приветствовали прибывающих в город пассажиров поездов дружным криком «Добро пожаловать!».
— Веселые, — хмыкнула бабуля с фамильным ехидством.
Воображение с удовольствием нарисовало ей помятого зевающего пассажира, в глухой полночный час выдвигающегося из поезда на привокзальную площадь и в шоке роняющего себе на ногу пудовый чемодан под хоровой приветственный вопль притаившихся во тьме ревнителей гостеприимства.
— В Околокубанском районе обнаружен незаконно возведенный многоэтажный дом, строительство которого находится на стадии сооружения кровли, — не стушевался телеведущий.
— Находчивые, — фыркнула бабуля, продолжая язвительно комментировать новости.
— А в районе деревни Бурково видели снежного человека! — сказал на это Смеловский в телевизоре.
В ванной комнате что-то упало. Знаменитая сочительница ужастиков Бася Кузнецова замерла с зубной щеткой во рту, приобретя большое сходство с лошадью, которая закусила удила и вот-вот понесет.
— М-м-м? — вопросительно промычала она, скосив глаза.
— Очевидцы дружно утверждают, что видели скудно одетое двухметровое двуногое, сплошь покрытое густой бурой шерстью! — с удовольствием дал необходимые пояснения телеведущий.
— Это, небось, медведь был, — ложкой в овсянке отмахнулась от сенсации бабуля.
— Какой медведь, мама, что вы? — глухо, сквозь полотенце, возразила явившаяся из ванной писательница. — Под Бурковом уже лет двести нет зверья крупнее кошек, да и те не в лесу, а в деревне живут! И потом, встреча с йети в Буркове — это такая чушь, которую просто невозможно придумать, так что я, знаете ли, готова поверить… А раз так, то нельзя упустить…
Взгляд ее затуманился, и бабуля забеспокоилась:
— Ты же не собираешься в Бурково?
— Ну-у-у-у… — пожала плечами мамуля.
— Понятно, — нахмурилась проницательная старушка. — Но ты же не собираешься в Бурково на Бориной машине?
— А на чем же?
Тут они одновременно посмотрели в окно — лил дождь — и синхронно вздохнули. В дождливую пору при отсутствии личного автотранспорта высокой проходимости деревенька Бурково, не столь уж отдаленная от города, становилась недоступной, как замок Иф.
Подходящий автотранспорт у Кузнецовых имелся. Могучий темно-зеленый джип, особо любимый экс-полковником Борисом Акимовичем за ностальгическое сходство с танком, скучал в гараже, ибо на сомнительную свою рыбалку мужская половина семьи отправилась на машине Зямы.
К сожалению, широко известная писательница Бася Кузнецова в узких семейных кругах славилась также как потрясающий технический бездарь и с обычно несвойственной ей самокритичностью данное определение признавала. Поэтому никого не удивило, что по пути в Бурково джип заглох.
— Будь проклят тот день, когда я села за баранку этого пылесоса! — цитатой из популярного фильма выругалась писательница и тоскливо посмотрела на ухабистую дорогу, в выбоинах которой зеркальцами поблескивала вода.
До деревни осталось не больше полукилометра, но преодолевать это небольшое расстояние пешком писательнице ничуть не хотелось. В отличие от зловредного джипа она была обута не в резину.
— Я так и знала! — заключила бабуля так громко, что ее слышно было и в лесу. — И что теперь мы будем делать?
— Звать на помощь, — решила мамуля. И, опустив стекло, заголосила: — По-мо-ги-те! Спа-си-те!
— Вот как услышит тебя снежный человек! — припугнула ее бабуля.
— Думаешь, он к нам выйдет?!
Писательница обрадовалась, добавила в призывный крик децибелов и почти не удивилась скорому появлению на лесной опушке рослой мужской фигуры.
— А что это вы тут делаете? — узнав знакомых, с подозрением спросил майор Кулебякин.
Наша дача находится на самом краю деревни. Шероховатый язык гравийной дороги едва дотягивается до ворот, а дальше курчавятся заросли кустарника, плавно переходящие в лесные дебри. Между ними и собственно дачным участком тоже нет жесткого стыка: дикая ежевика и некогда культурный, но изрядно запущенный малинник весьма органично сливаются воедино.
Среди моих родных, скажу вам честно, нет Мичуриных. Ныне живущие и здравствующие Кузнецовы сплошь лишены похвального интереса к растениеводству. Лично меня отчасти увлекает только финальная стадия сбора урожая сладких ягод и плодов — когда они лежат, уже мытые, в тазу для варки варенья. Остальные члены нашей семьи тоже не любят махать граблями и тяпками, поэтому в тылу жилого дома наш дачный участок имеет вид заповедного уголка живой природы.
Это обстоятельство позволило мне пересечь условную границу родовой усадьбы незаметно, но до дома я не дошла, вовремя углядев на тропинке препятствие в виде сидящего человека.
По буйным мелированным кудрям я безошибочно опознала Зяму и расстроилась. Встреча с любимыми родственниками в мои планы на ближайшее будущее не входила. Какого черта братец делает в деревне?! Чего ему в городе не сиделось?
«И почему он тут сидит?» — конкретизировал вопрос мой внутренний голос, акцентировав местоимение «тут».
— А и в самом деле? — Я почесала в затылке.
За смородиновым кусточком Зямка, с непонятной целью угнездившийся на тропинке по пути к местному памятнику деревянного зодчества — резному деревянному сортиру, — виден был фрагментарно.
Я потихоньку раздвинула веточки и с трудом удержалась от истерического смешка. Известный художник и модный дизайнер, гламурный красавец и знатный сердцеед Казимир Кузнецов, спустив штаны, восседал на эмалированной посудине, в которой я с умилением признала памятный с детства ночной горшок!
При том что в доме давно уже имеется вполне современный санузел, это было странно вдвойне. Я, разумеется, подумала, что Зяма спятил, и издаваемые им звуки укрепили меня в этом предположении. Сидя на горшке, братец громко хихикал и трясся так, что всерьез рисковал упасть, перевернув тесноватую для его седалища емкость.